На другой день всё тот же Даниил Заточник донёс Ярославу Всеволодовичу, что в Новгород поутру приехали византийские купцы с ладьями, набитыми богатым товаром. Однако не товар заинтересовал неугомонного Данилу. С одним из кораблей в город прибыл известный в Царьграде лекарь по имени Стефан, со своим учеником, подростком Феофаном. Стефан хотел предложить новгородским купцам привезённые лекарственные зелья, которые, как выяснилось, те и прежде у него покупали: лекарь был знаменит, и зелья его не раз приносили немалую пользу.
Князь Ярослав сам отправился к постоялому двору, где остановились приезжие, и через час греческий лекарь и его юный помощник уже явились в княжеский терем.
Стефан, красивый рослый мужчина, темноволосый, с узкой тёмной бородой и пронзительно-синими глазами, осматривал князя Фёдора долго. Расспрашивал его, местного лекаря, князя Александра обо всех замеченных признаках загадочной немочи, долго щупал запястье больного, смотрел зрачки того и другого глаза, заставил высунуть язык. Потом достал какую-то трубку с небольшими раструбами на том и другом конце и один её конец приложил к груди мальчика, к другому приник ухом. Долго передвигал трубку с места на место, потом велел Фёдору повернуться со спины на живот и так же, с помощью своей трубки, прослушивал его спину.
Наконец, отложив непонятный инструмент, лекарь поднялся с края кровати, на которой лежал Фёдор, и обратился к Ярославу Всеволодовичу:
– Князь, дозволь с тобой глаза в глаза поговорить.
Он почти правильно говорил по-русски, и Ярослав вспомнил, что слыхал о долгих странствиях знаменитого лекаря и о том, будто тот несколько лет жил в Киеве, изучая хранившиеся там старинные медицинские книги.
Они прошли вдвоём в соседний покой и там беседовали около получаса. Потом, когда вышли, стоявшая у порога княгиня Феодосия и две её мамушки приметили сероватую бледность на лице князя.
– Я не могу быть уверен в своём предположении, – продолжал начатую речь грек. – Чтобы твёрдо увериться, надо долго наблюдать больного. Я должен вернуться ко двору императора, я – его собственный лекарь. Но могу оставить у вас Феофана. Пусть его молодость тебя не смущает. Он – мой племянник и уже много лет помогает мне в работе. Он сам уже хороший лекарь. На крайний случай Феофан сможет связаться со мной. И ещё… Хворь, о которой я тебе рассказал, обычно проявляется у мальчиков, когда они начинают становиться мужчинами. И порой наступает облегчение, если больной вступает в брак, то есть если у него появляется женщина. Так что, если мыслишь женить сына, князь, сделай это. Возможно, тогда он станет выздоравливать.
Ярослав смешался.
– Но ему и двенадцати нет, лекарь!
Стефан усмехнулся:
– Я и не говорю, что это надобно сделать прямо сейчас. Просто постарайся найти князю невесту и не тяни с его свадьбой.
Феодора, которой муж в тот же день всё рассказал, твёрдо встретила весть об угрожавшей сыну опасности. Она не поняла толком, что за болезнь отыскал у князя Фёдора знаменитый грек, да и сам Ярослав не очень в этом разобрался. Но опасность, со слов лекаря, была реальна, и о ней не стоило забывать[16].
Как и пообещал Стефан, его племянник Феофан остался в Новгороде и по просьбе Ярослава Всеволодовича поселился в княжеском тереме. Юным князьям было сказано, что молодому греку хочется больше узнать о рецептах русских лекарей и получить в незнакомой стране собственный опыт врачевания.
Фёдор с Александром только обрадовались этому. Они уже были рады приезду нового своего друга Данилы, с которым было необычайно интересно. Что до Феофана, то он к тому же недалеко ушёл от них по возрасту – ему сравнялось семнадцать, а выглядел он и того моложе. Юноша быстро стал понимать русскую речь, начал говорить по-русски и охотно общался с младшими князьями. Он, хотя и знал для своего возраста неизмеримо много и был уже настоящим опытным лекарем, отличался тем не менее живым и весёлым нравом, любил смеяться, рассказывать всякие занимательные истории, и юные князья быстро его полюбили.
Александр, кроме того, вскоре убедился, что Феофан, как и он сам, – отменный наездник и так же любит лошадей. А вскоре лекарь доказал, что может при случае и безошибочно выбрать хорошего коня.
К концу того лета в Новгород вновь прибыл греческий плавучий караван. И на сей раз на площадь Торга собрался чуть не весь город. Греки, кроме вин, тканей, изысканных украшений, привезли и три десятка лошадей, купленных в Персии.
16
Из истории так и не удалось установить, какой именно неизлечимой болезнью хворал старший брат Александра Невского князь Фёдор. Но о том, что лекари действительно советовали поскорее женить его и князь Ярослав нашёл князю-подростку невесту и готовил его свадьбу, известно наверняка. Князь Фёдор умер перед самой своей свадьбой. Некоторые историки полагают также, что спешка с бракосочетанием объяснялась ещё и желанием Ярослава Всеволодовича иметь наследников от старшего сына.