— … а у меня не получилось, — донесся до меня обрывок разговора. Я стоял на крыльце, облокотившись о резные перила, а девчонки, набегавшись, плюхнулись на лавку прямо подо мной.
— Так и у меня не получается больше, — развела руками Соломинка, — Один раз только Слово и придумалось.
— Ничего, потом еще попробуем.
— Ага!
Опять полетели куда-то, озорницы… СТОП!
Слово придумалось?!!! Так это не отец ее Сухому Слову научил, она сама смогла его придумать⁈
— Стоять!
Поздно, убежали за ворота. Я, стараясь все же не торопиться — я боярин, мне не солидно — сбежал с крыльца и зашагал следом, только полы шубы развевались, да посох стучал об утоптанную землю.
Какая-то мелкая девчонка, дочь плотника, владеет тем, чего не знает практически никто — откуда берутся Слова. Нет, понятно, что их можно выучить, если тебе их кто-то расскажет, но откуда они берутся изначально, кто их придумывает и как? Кажется, я сейчас эту тайну узнаю… Это ж такие перспективы открывает… Ух!
— Соломинка, стой!
Девчонки, успевшие оббежать вокруг терема и теперь явно планировавшие совершить налет на растущие за ним кусты малины — и плевать, что малина еще даже не расцвела — замерли, как испуганные зайчата.
— Авдошка, ты иди, пожалуй, к себе, а мне с твоей подружкой поговорить надо.
Глаза у девчонок расширились на пол-лица.
— Это не она, это я! — выкрикнула Ав-Ав-Авдотья и смело зажмурилась.
— Что не она?
— Это не она тот горшок разбила!
— Какой горшок? — не понял я.
Ав-ав приоткрыла один глаз:
— Никакой. Это я просто так сказала, что если вдруг кто-то горшок разбил, то это не она. Особенно если горшок с медом был. Тогда точно не она.
— Понятно… Нет, я не ругаться буду, просто у меня к твоей подружке один вопросик есть… Ты иди… иди… а ну кыш отсюда!
Я взял все еще испуганную Соломинку за локоть и завел ее в кусты. Развернул лицом к себе:
— Расскажи-ка ты мне, как ты Слова придумываешь…
3
Есть такая птица, называется обломинго. Вот эта самая пташка меня только что и посетила.
Соломинка не знает, как придумывать Слова. И это несмотря на то, что Сухое Слово она действительно придумала. Просто собирала грибы в лесу, просто веселилась, просто бормотала всякую веселую бессмыслицу, как любят дети, и вдруг хоп! — грибы в корзинке и высохли. А отчего именно такое Слово вдруг появилось у нее на языке, да как оно вообще придумалось — она не знает. И ее придумывание новых Слов с Ав-Ав — скорее, просто игра, чем она реально это может.
Я вздохнул и встал с корточек:
— Может, тебе именно Сухое Слово придумалось, потому что у тебя отец — плотник? Вот Слово, чтобы бревна сушить и отцу помогать, и придумалось? А?
— Нет, — замотала косичкой Соломинка, — Мой отец не плотник, он охотником на медведей был. И медведей он не сушил никогда.
— Погоди, а как же он плотником стал?
— Никак, — снова мотание косичкой, — Это не мой отец, моего отца медведь заел, а его жена меня дядьке Прокопу и отдала.
— Аа… Отцову брату?
— Нет, — взлетела косичка, — Дядька Прокоп мне не родня, он к тетке Симке пришел и спросил, нет ли какой ненужной девчонки, вот она меня и отдала.
Непонятно… Нафига плотнику понадобилось постороннюю девчонку с собой тащить?
— Марфа.
В начале узкого прохода между кустами малины стоял, уперев руки в боки и сурово глядя на дочку из-под кустистых бровей, тот самый плотник Прокоп, которого я считал отцом Соломинки-Марфушки… ой.
Я внезапно осознал, КАК выглядит ситуация: взрослый мужчина — да, я мужчина, пусть мне и восемнацать! — затащил маленькую девочку в кусты, с неизвестными целями…В двадцать первом веке я бы уже не отмазался никогда, но и здесь, пусть я и боярин и вообще — репутация педофила мне ни к чему.
— Марфа, иди домой, — произнес плотник, не двигаясь и не глядя на дочку. Соломинка, пискнув, прошмыгнула у него под рукой и скрылась за углом.
— Я… — начал было я, собираясь сказать что-то вроде «Ты меня не так понял», как вдруг в голову пришел ответ на возникший до появления плотника вопрос.