Шерсть. Шерсть зашевелилась.
Я поднапрягся, прыгнул вперед, уже пытаясь схватить колдуна за горло зубами.
За руку! За руку надо было!
Проклятый колдун отскочил в сторону, поднес свисток к губам — и свистнул.
Не зря, не зря меня эта поделка одним видом напугала! От свиста, совершенно нестрашного, меня охватил даже не страх — натуральный ужас. Паника. Этот свист выдул из головы все человеческие мысли, оставив одни волчьи инстинкты. Которые дружно завопили мне: «БЕГИ!!!»
И я побежал.
Не помню, как я пронесся по улицам, как выбежал из города, ничего не помню. Я очнулся только посреди леса. Под ногами — мох, вокруг — сосны, где я — непонятно. Даже в какую сторону к городу возвращаться — и то неясно. Не говоря уж о том, как не оказаться застреленным под видом оборотня. Потому что я, мать его, и есть оборотень!
Я поднял к небу морду — так вот, что это за пятно перед глазам мельтешит, это моя вытянутая волчья морда с непривычки так виднеется — и завыл. Самым натуральным волком.
И замолчал.
Никакой реакции, никакого ответа. Между верхушками сосен проплывали по голубому майскому небу веселые белые облачка.
2
Я брел в сторону города. Не знаю, еще, зачем… вернее, знаю — к своим, вместе мы что-нибудь придумаем, как меня обратно из волчьей шкуры раскукожить. Но как им дать понять, что я — это я, а не посторонний оборотень — этого я еще не придумал. Но обязательно придумаю. Смог же я понять, в какой стороне город, верно?
Это, кстати, оказалось не так и трудно, стоило только успокоиться, сесть — хвост этот, блин, еще мешается… — и чуть-чуть подумать. Я, когда от свистка-пугалки рванул — реку не переплывал. Иначе мокрый был бы. А, значит, я все еще на том же берегу Оби, что и город. А, значит, мне нужно выйти к реке — и там я уже сориентируюсь. А река у нас — на западе от меня. А запад — вон там. Не знаю, как настоящие волки ориентируюсь, может, у них где-то компас припрятан, а я — по солнышку. Оно, солнышко, кстати, уже к закату клонится, так что надо бы мне поспешать…
Во-первых — фиг его знает, что там без меня в городе творится. Аглашенка, наверное, убивается… Да и есть у меня подозрение, что сегодня у оборотней период ожидания закончился. И начался период нападения.
А во-вторых — не нравятся мне мои мысли. Не в смысле — содержание мыслей, мол, упаднические они там или, наоборот, чересчур оптимистические, нет. Мне их форма не нравится. Это я передаю их более или менее в приличном виде, а по факту — я сейчас думаю какой-то бежевой прозой. Это так на одном литературном сайте такую манеру письма называли. У них — письмо, а у меня — мысли. Примерно вот такие: «Мысли — не нравятся. Мои мысли. Не содержание. Не упаднические. Не оптимистичные. Не то. Форма — не нравится. Форма мыслей». Похоже, волчий мозг полноценно разум человека все же не вмещает и начинается постепенная деградация. Так что мне в волчьем обличии надолго задерживаться резона нет.
Пока я размышлял своими куцыми мыслями над своими куцыми мыслями — солнце окончательно село. И, хотя волчьи глаза продолжали чего-то видеть, но в таком зрении я по ночному лесу бродить не собирался. И так чуть в ствол сосны с непривычки не впаялся. Попытался было воспользоваться волчьим нюхом, но быстро понял, что это дело для меня еще более непривычно. Да, запахов я теперь чувствую уйму. В этом-то и проблема. Как их один от другого отличать⁈ Все равно что вычленить одну мелодию из одновременно нескольких десятком играющих. Тут, похоже, тоже привычка нужна, так, за пять минут, не научишься…
Утро вечера мудренее, решил я, и выбрал местечко для ночевки под вывортнем, чтобы, если вдруг дождь, не намокнуть. Не знаю, могут ли волки простыть, и не хочу узнавать об этом на себе. Свернулся клубком, накрылся хвостом, и неожиданно для самого себя уснул.
Превращение в волка, оно, знаете ли, утомляет.
3
Наутро я проснулся с мыслью о том, что утро и впрямь мудренее. Я вспомнил! Оборотни — они как обратно в человека превращаются? Либо через нож, воткнутый в пень перепрыгивают — но меня в волка без всякого ножа превращали — либо… либо через себя перекувыркиваются!
Вот я дурак, давно мог бы человеком стать… С этой мыслью я приноровился и…
И нифига у меня не получилось. Волки, они, как бы, в цирке не выступают и всякие акробатические номера им недоступны. В общем, вместо того, чтобы перекувырнуться — я прост впилился мордой в землю. Поднялся, отплевался, обтер лапами мох с носа — и продолжил попытки.
И с четвертого раза — у меня вышло!