Хозяин негромко рассмеялся и закончил сквозь смех:
— А если князь... хм... задержится в гостях у Магреддина, бедняжке Констанс придётся отправиться туда, куда в своё время отбыла её матушка. Княгиня приложила руку, чтобы королева Мелисанда сменила Иерусалим на Наплуз, что ж, и мы поможем милой Констанс переехать. Зря, что ли, Латакия двадцать с лишним лет ждёт новую госпожу?!
— Здорово придумано! — не сдержался Рубен. — Мастера вы с её величеством на такие штучки! А какое же второе дело?
Хозяин приложил руку к груди в знак признательности за похвалу, которая, впрочем, не слишком-то ему польстила. Услышав же вопрос, он сделался серьёзен:
— Даст Бог, её величество дождётся дня отмщения, и вероломная племянница пострадает за свои грехи ещё при жизни королевы. Однако... кровь Юго дю Пьюзе так и умрёт с его сыном. Король Бальдуэн не может иметь детей. Увы, и очаровательная Теодора тут ни при чём. У короля случались интрижки с дамами при дворе, не говоря уж о служанках. Какой добрый рыцарь по младости лет не задирал подолов девицам подлого звания?
Чувствительный к вопросам чистоты крови Рубен напрягся. Однако, смысл речи хозяина настолько поразил гостя, что он слушал едва ли не с открытым ртом.
— Её величество многое простила сыну в память о том, чья кровь течёт в его жилах, — продолжал Жюльен. — Однако... беда в том, что королевство нуждается в наследниках... Ты понимаешь меня?
— Да... то есть не совсем.
— Если на сей раз жена графа Амори́ка, Агнесса, разродится мальчиком... Мои приятели из Масьяфа и Кадмуса здесь не годятся. От них слишком много шума. Это дело целиком ложится на нас. Нам надо готовиться. Ты понял меня?
— Понял, — задумчиво кивнул Рубен. — Так вот зачем ты велел мне подружиться с лекарем Раймунда, Бараком?
— Поверь, я делал это просто так, на всякий случай, — ответил Жульен. — Лекари и знахари — такие люди, дружба с которыми никогда не повредит. Главное, не обращаться к их услугам, если занедужишь.
Гость посмотрел на хозяина с удивлением, а тот, вновь сделавшись серьёзным, продолжал:
— Если первое дело наше удастся, Бальдуэну придётся ехать в Антиохию. На обратном пути ему, как ни крути, не миновать Триполи... Посмотрим, может, лекаришка и пригодится.
Ещё несколько дней они провели в ожидании весточки из Антиохии. И вот, наконец, слуга принёс Жюльену почтового голубя. В мешочке, привязанном к лапке птицы, находилось короткое сообщение, в котором говорилось о том, что князь с небольшой дружиной отправился в неизвестном пока направлении.
— Неизвестном? — усмехнулся Жюльен. — Как бы не так! Собирайся, Расул, поедешь в Алеппо.
— Может, всё же подождать подтверждения? — предложил Рубен.
— Езжай, не будем терять времени.
Рубен уехал, а спустя несколько часов после его отъезда прибыл гонец от патриарха Эмери. Известие полностью подтвердило догадку Жюльена относительно маршрута, выбранного Ренольдом.
XII
Спустя ровно год после отъезда Бертрана, когда хмурым ноябрьским утром небольшая дружина из ста двадцати конников и пятисот пехотинцев, возглавляемых князем, без особого шума и без какой-либо помпы выехала из ворот Антиохии, он вдруг понял, что имел в виду граф, или это лишь показалось Ренольду. Как бы там ни было, князь окликнул бывшего оруженосца и вдруг спросил:
— А ты хотел бы оказаться в Шатийоне? Или в Жьене?
— Не знаю, государь, — пожал плечами Ангерран. Он, привыкший за многие проведённые рядом годы чувствовать настроения молочного брата, насторожился, ощутив в его словах нечто совершенно непривычное. И желая поскорее прогнать неприятные предчувствия, внезапно нахлынувшие на него, улыбнулся: — Если только с вами вместе, ваше сиятельство.
— Мне сегодня снилась Луара, и наша река, и замок, что заложил я брату, — сказал князь. — И отец. Он никогда не снился мне за все эти годы. И ещё лебеди, много-много лебедей. Я был там и видел, как они улетали на юг. К чему бы это?