Цель, которую преследовал первый магистр братства храмовников, была та же, что и у созданного за пятьдесят лет до того ордена госпитальеров, — оказание помощи христианским пилигримам, прибывшим помолиться у Гроба Господня. Однако магистр видел свою задачу не в устроении странноприимных домов, а в обеспечении безопасности паломников на пути в Иерусалим. Ибо даже спустя двадцать лет после освобождения Святого Города путешествия по дорогам Утремера подчас оказывались довольно рискованными — орды египтян, вторгавшихся в Палестину из Аскалона, не раз вырезали вставших лагерем безоружных пилигримов. Но, самое главное, рыцари были призваны охранять паломников, отправлявшихся к берегу Иордана, чтобы окунуться в воды реки, в которой принял крещение сам Спаситель.
Эта процедура могла сулить христианам большие неприятности, ведь на протяжении всей истории так называемого первого королевства Иордан, по сути дела, оставался пограничной рекой, отделявшей завоёванную латинянами Святую Землю от владений мусульман. Поэтому коментуру Иерусалима, или, иными словами, командору Города (commandeur de Cité), как величали его на страницах устава общины храмовников (La Regie de la Maison du Temple), предписывалось всегда иметь для этой цели наготове десяток рыцарей. (Для храмовников вообще характерно деление на десятки. Каждым десятком управлял так называемый командор де шевалье, подчинявшийся марешалю общины, который подчинялся марешалю всего Дома или самому магистру).
Всё в том же 1118 г. братство Госпиталя, чьи странноприимные дома (госпитали) появились в Иерусалиме ещё за четверть века до призыва папы Урбана поднять крест за правое дело, сделало последние шаги на пути превращения из сугубо монашеской в военно-монашескую организацию[136]. Произошло это практически одновременно с основанием ордена Храма в результате того, что в 1120 г., по смерти магистра Госпиталя, Жерара, его полномочия перешли к реформатору, Раймунду дю Пюи. Ввиду важности предприятия он предложил сменить святого покровителя: так Святой Иоанн Милоститочивый (александрийский патриарх VII века) уступил место самому Иоанну Евангелисту.
Отличительным знаком рыцарства Госпиталя стал белый крест на красных плащах и красных же сюрко поверх доспехов; братья же впоследствии часто называли себя иоаннитами. Госпитальеры спустя недолгий срок стали соперниками (порой непримиримыми) тамплиеров.
Братству госпитальеров суждена была долгая жизнь, в конце XIII века, после падения Утремера, орден перебрался на Кипр, оттуда, спустя немногим менее двадцати лет, на Родос, а в 1530 г. обосновался на острове Мальта. Под именем Братства Мальтийских Рыцарей орден действует и поныне, хотя более полутораста лет капитул ордена находится не на Мальте, а в Ватикане.
Орден же тамплиеров, просуществовав всего немногим меньше двух столетий, остался в истории яркой звездой, сияющей демоническим светом, подобно золоту и алмазам, которые они любили куда больше, чем Господа Бога.
Закулисная часть деятельности ордена окутана мраком; о ней, как о связях Алиеноры Аквитанской с конюхами (главное, чтобы позабористее вышло), можно писать целые романы, благо к ответу никто не привлечёт — все умерли. Один английский автор прошлого столетия, книгу которого, переведённую приблизительно тогда же, в 1993-м издало весьма солидное издательство, утверждал, в частности, будто в первые десять лет своего существования братство Храма влачило столь жалкое существование, что Юго де Пайен и Годфруа де Сент-Омер, вернейший из товарищей магистра, имели на двоих одну лошадь: этим-де и объясняется то обстоятельство, что на одной из печатей ордена были изображены два всадника, скачущие на одном коне.
Беда только в том, что печать (Bulle) эта относится к концу XII века. В уставе же общины, или Дома, в разделе «Les Retail» чёрным по белому написано, что даже простому брату-рыцарю полагается иметь трёх коней и, кроме того, ещё одного для оруженосца и даже ещё одного, но уже с разрешения магистра. Последний, как и ещё некоторые из руководителей ордена, имел право рассчитывать даже на так называемых туркоманских лошадей (специальная порода, выведенная на основе арабской). Кстати о конях. Тот же автор уверяет нас, что название знамени храмовников переводится со старо французского как... пегая лошадь. Вероятно, слово beauseant, которое он приводит, и в самом деле имеет такое толкование, однако штандарт ордена lе Baussant, или le Beaucent, — наверняка нет: во всяком случае, серьёзным французским исследователям, например Марион Мельвилль (La vie des lempliers), ничего об этом не известно.
136
Самостоятельным орденом братство госпитальеров стало уже в 1113 г. В 60— 70-х годах XII века госпиталь братьев-иоаннитов в Иерусалиме насчитывал, по одним свидетельствам, тысячу, а по другим — две тысячи коек. Если пилигрим по прибытии в Святую Землю платил распорядителю госпиталя две венецианские марки, то получал жильё, которое мог использовать в течение года.