Это место знаменито в истории ещё и тем, что Марк Лициний Красс, подавивший на исходе первой трети I века дохристианской эры восстание Спартака, спустя двадцать лет после своей блистательной победы над взбунтовавшимися рабами погубил здесь в борьбе с парфянами римское войско и потерял жизнь.
Кстати, обратим внимание на то, что тактика парфян мало отличалась от той, которую применяли турки против крестоносцев, — наскок, тучи стрел и немедленное отступление. (Разница только в том, что как франки славились своей тяжёлой конницей, так римляне гордились — и не без оснований — своей тяжеловооружённой пехотой, знаменитыми легионами).
Тем временем Джавали, эмир, пленивший Бальдуэна, поссорился с Радваном Алеппским. Последний позвал на помощь Танкреда. Джавали же отпустил графа за половину выкупа и обещание в будущем заплатить остальное. Теперь Бальдуэн, как полагалось рыцарю, решил воздать благодеянием за благодеяние. Граф Эдессы и Жослен Тель-Баширский привели несколько сотен рыцарей к Менджибу (крепость между Алеппо и Евфратом), куда подошло войско Джавали (пять сотен турок и до тысячи бедуинов). Таким образом, вся армия эдесситов и мусульман составляла до двух тысяч конницы.
Танкред привёл пятнадцать сотен рыцарей и конных оруженосцев[138], Радван — шесть сотен всадников.
В битве христиан и мусульман против христиан и мусульман сначала одолевали Бальдуэн и его союзники, однако потом верх взял Танкред с Радваном Алеппским.
Хронисты сообщают о том, что произошло это из-за бедуинов Джавали. Они соблазнились запасными конями союзников-франков, которых те спрятали в укромном месте, и попытались их украсть. Разумеется, коней охраняли. Одна из главных особенностей средневековья состояла в том, что приходилось тратить огромное количество сил как раз на охрану имущества. Причём заботиться об этом должен был сам собственник, никакой полиции не существовало, и каждый, конечно, норовил что-нибудь стянуть под шумок — мол, война всё спишет.
Как нетрудно догадаться, бесчестные намерения вороватых кочевников встретили бурные возражения со стороны франков: получился не шумок, а самый настоящий шум. Воины Джавали и Бальдуэна, которые, конечно, ничего не знали о замыслах горе-союзников, решили, что противник их обошёл и вот-вот возьмёт в клещи. Они обратились в беспорядочное бегство.
Вообще же в те времена частенько случались такие вот, как бы сказали мы теперь, непонятки.
Знаменитый султан Саладин, как-то сражаясь с крестоносцами под стенами Акры (в 1189 г.), оказался в глупейшем и опаснейшем положении. Эмир Таки, командовавший правым флангом сарацинского войска, начал притворное отступление, забыв предупредить о манёвре своего господина. Делал эмир это так убедительно, что ввёл в заблуждение... самого Саладина, который решил, что...
Трудно сказать, что именно решил султан, только доблестные тамплиеры опрокинули отряды Таки, и турки бежали аж до самого Дамаска. Что, впрочем, не помешало самому Саладину украсть у франков победу: когда они уже грабили его лагерь, султан вернулся и... в общем, получилась ничья, кровавая ничья, стоившая жизни печально известному гран мэтру Храма Жерару де Ридфору.
Другой, не менее курьёзный случай произошёл в 1101 г. под Рамлой.
Король Бальдуэн Первый вышел навстречу тридцатитысячному(!) египетскому войску (одиннадцать тысяч конных и двадцать одна тысяча пеших, по сведениям из арабских источников), имея двести шестьдесят(!) рыцарей и около тысячи(!) пехотинцев. Несмотря на столь чудовищный численный перевес неприятеля, Бальдуэн разделил своё войско на несколько отрядов и атаковал.
Его рыцари один за другим гибли в гуще вражеских полчищ. Один из них, Юго де Сент-Омер, командир третьего отряда, видя, что всё проиграно, с несколькими рыцарями обратился в бегство. Он прибыл в Яффу с вестью о поражении и гибели самого короля. Королева грохнулась в обморок.
Тем временем Бальдуэн, слухи о смерти которого оказались сильно преувеличены, решил, что пора вмешаться самому. Истово покаявшись в грехах — а уж кому-кому, а ему-то было в чём покаяться — перед истинным крестом, на котором пострадал сам Спаситель (фрагменты этой реликвии крестоносцы возили с собой на каждую важную битву), и вместе с остатками войска воодушевившись пламенной проповедью Арнульфа де Ро, Бальдуэн оседлал своего любимого коня и бросился на врага.
Трудно сказать, кто помогал королю Иерусалимскому, может, и Бог, поскольку результаты атаки оказались впечатляющими. Впрочем, нет, какое там впечатляющими?! Сокрушительными! Огромное войско визиря аль-Афдаля в панике бросилось бежать.
138
Безусловно, подавляющее большинство в дружине Танкреда составляли сержаны. Такого гигантского количества тяжёлой конницы у него просто быть не могло.