«Успел всё же! — мысленно вознегодовал командор. — Когда только?!»
Жан был вторым оруженосцем старика Жослена. С полгода назад он поведал господину о своей находке. В подвале, где хранилось старое оружие, юноша обнаружил люк, задвинутый огромным, стоявшим там ещё с незапамятных времён, сундуком. Прежде никому не приходило в голову трогать неподъёмный сундук. К тому же одному человеку, если только он не уродился таким детиной, как Жан, вообще едва ли под силу сдвинуть его хотя бы на полвершка. А так как Жану абсолютно некуда было девать свою силушку, то он от нечего делать решил переставить сундук на другое место.
Парень, как и полагается, сообщил о своём открытии господину. На следующий день Жан заболел лихорадкой и вскоре умер.
Впрочем, теперь его редкая болтливость едва ли могла повредить старику.
— Вы возьмёте мой ковчежец, — произнёс он. — Спуститесь в подвал, отодвинете сундук и благополучно покинете этот дом.
Юноши хотели что-то сказать, но господин жестом остановил их.
— Я ещё не закончил, — продолжал он, поднимая со стола кожаный мешочек и протягивая его оруженосцу. — Это деньги. Вам должно хватить их надолго. Сумеете сохранить жизнь и распорядиться ими с умом, значит, возможно, доживёте до старости и умрёте не в нищете. Тебя, Филипп, назначаю между вами старшим. Постарайтесь завтра же уйти из города. Отправляйтесь в Сен-Симеон, садитесь на корабль и плывите в Европу. Лучше всего куда-нибудь подальше, во Францию или даже в Англию. Наймите переписчиков, пусть размножат мой труд... — Командор хотел ещё что-то сказать, но в это время вновь послышался голос Баграма:
— Эй, Жослен! Неужели ты так струсил, что лишился языка?! Молчишь? Ну тогда готовься, мы идём к тебе в гости!
Не успели отзвучать его последние слова, как медная голова «барана» вновь ударила в дубовую дверь. Здание загудело. Преграда выдержала... Пока.
— Ступайте! — старик нервно махнул рукой. — Чего ждёте?
Андрэ явно горел желанием последовать приказу хозяина, но Филипп медлил, а слуга не хотел уходить слишком далеко от кошеля с деньгами. Андрэ, более крупный и старший годами, был готов беспрекословно признать старшинство оруженосца, по крайней мере, до тех пор, пока звонкие безанты и динары[12] оставались под охраной длинного меча юного храмовника.
— Но, мессир, — воскликнул Филипп. — Почему бы и самому вам не отправиться с нами?
Командор покачал головой. В это самое мгновение «баран» снова «боднул» дверь.
— Нет, — проговорил старик, сосредоточенно глядя перед собой, — у меня другие намерения. Я прикрою ваш отход. Кто-то же должен запереть подвал, так?
— Но... мессир, — оруженосец явно не спешил уйти, — мой долг...
— Забудь об этом. Я освобождаю тебя ото всех обязанностей как по отношению ко мне, так и к ордену. Ты ведь не рыцарь, а всего лишь сержан[13], тут моего почётного командорского звания вполне достаточно, сколь бы декоративным оно ни было. — Как бы в подтверждение своих слов, старик коснулся красного креста у себя на груди и подвёл итог своим словам: — Плащ мой при мне.
Третий удар потряс здание, и Андрэ вдруг понял то, что давно понимал старик: на сей раз штурм увенчается успехом. И всё же слуга медлил, ожидая, пока и Филипп поймёт это. Но тот оказался на редкость несообразительным.
— Но наш уход ослабит оборону, — проговорил он, точно старый воин и не подозревал об этом.
Андрэ решил не отставать от безмозглого оруженосца:
— Подвал могли бы запереть другие, мессир.
— Ступайте! — рыкнул на них командор. — Я сам знаю, кому что делать. Пошли вон!
За время службы оба юноши хорошо изучили своего господина; охота перечить ему у них прошла мгновенно. Они спустились в подвал и, поднатужившись, вдвоём не без труда отодвинули тяжеленный сундук. Наскоро простившись с командором и получив от него напутствие и благословение, они скрылись в узком затхлом проходе и прикрыли за собой люк. Когда юноши исчезли, командор вышел из подвала и запер дверь.
Поднявшись по лестнице, он затворил также и двери, что вели вглубь дома из тех помещений, где занимали посты трое оставшихся участников обороны. Таким образом господин Лишал их возможности искать спасения в бегстве и создавал на пути неприятеля дополнительную помеху.
Когда старик покончил с этим, таран атаковал преграду уже в девятый или десятый раз. Ещё дюжина, может быть, две ударов, и она не устоит. Так или иначе, в запасе у командора оставалось около четверти часа. Для осуществления его намерений этого времени хватило бы с лихвой.
12
Для более подробной информации о деньгах, ходивших на Востоке в XII—XIII веках, см. комментарий 11 к настоящей работе.
13
Serjans (sergent) à cheval или à pie. Конный или пеший оруженосец; вообще воин, не принадлежащий к касте рыцарей. Существовал ещё термин «éсuуеr» — щитоносец. Это слово также означает и оруженосец.