- Ты, отче, почти как он говоришь, - польстил игумену Мефодий. - Тот тоже своё преображение волей господа считает.
- Потому как так оно и есть, - хлопнул игумен ладонью по лавке. - Всё в этой жизни происходит только по воле его. Вот только понять бы ещё эту волю нам, грешным. Значить, думаешь, вряд ли ныне отрок на постриг готов? Что ж, видимо не для того памяти его господь наш вседержитель лишил, но чего ради? - игумен подошёл к иконам, стоявшим в углу кельи и, преклонив колени, жестом отпустил Мефодия. - Приведи послушника, я же пока помолюсь. А после зайди - от старца Вассиана послание мне передали, - многозначительно окончил он.
Когда Андрей вошёл, игумен уже ждал его, сидя на простой, но добротно сделанной лавке, с покрытым тканью седалищем. За маленьким оконцем уже сгущался вечерний сумрак и свет в келье давали свечи, судя по аромату, наполнявшему помещение, сделанные из настоящего воска. Перекрестившись на иконы, украшенные вышитыми рушниками, княжич смиренно остановился, успев всё же бросить оценивающий взгляд вокруг.
Помимо лавки, на которой восседал игумен, в келье стоял еще стол, на котором лежали книги в тяжелых кожаных переплетах, свитки бумаг, перевитые тесьмой, гусиные перья и баночка чернил, и ещё одна, деревянная лавка у стены, служащая кроватью.
- Рад, что ты пришёл, сын мой. Что ты желаешь сказать мне?
"Ага, пришёл, - пробурчал про себя Андрей, - Не позвал бы, не пришёл. А так, выходит, не он меня звал, а я покаяться хочу. Ага, шишь тебе, чудо в рясе". Но вслух, поклонившись хозяину, произнёс другое:
- Поблагодарить за исцеление, отче.
- Пустое то, - махнул рукой игумен. - Господа благодари молитвою, ибо всё в руках его. А вот почто ты изменился, вьюнош, вот то мне знать хочется. Ибо по прибытии в обитель ничто, кроме книг про святых угодников, тебя не интересовало, а ныне, как мне довели, другими помыслами занят.
Пронзительный взгляд игумена упёрся в Андрея, словно пытаясь проникнуть в его думы. Но не тут-то было. Следуя заповедям сотен книг про попаданцев, Андрей предков глупыми только потому, что нет у них новомодных гаджетов да интернетов, не считал, но и легенду про амнезию отвергать не стал. В книгах почти всегда прокатывало, так зачем изобретать велосипед? Нужно только правильно донести эту мысль до собеседника. И вот тут незнание простых вещей, о которых Андрей и вправду не имел ни малейшего понятия, играло на его версию.
- После болезни, отче, я очнулся словно дитё неразумное, как брат Мефодий сказал. Я не помнил ни кто я, ни где я, ни зачем я. Все последующие дни я учился у братьев всему, что должен разуметь человек. Прости, отче, ибо грешен. Забыв былую жизнь, забыл и желание своё служить господу нашему в рядах слуг божиих отринувших мирское. Ныне же служить делу божьему хочу с мечом в руке, охраняя паству слуг божьих от полона нечестивого.
Игумен молча рассматривал стоящего перед ним отрока, в душе уже понимая, как прав был брат Мефодий: на постриг ныне княжич вряд ли будет согласен. Настоять, конечно, можно, но зачем? Игумен честно считал, что в монахи человек должен идти сам, добровольно, ибо служба монашья сложна, а соблазнов вокруг множество. Да и раз господь сам изменил хотение послушника, то кто он такой, чтобы мешать промыслу его? К тому же, ничем, кроме недополучения одного монаха, игумен не рисковал, ибо деньги, уплаченные старым князем монастырю, всё равно останутся в монастырской казне. Его немного волновала новая сущность молодого княжича, но, судя по тому, что вел он себя благообразно, все молитвы творил исправно и к святому кресту прикладывался без страха, демонического в нём ничего не было. Да и какой демон вселится в тело человека в святой обители? А значит, надо отписать старшему в роде князей Барбашиных о том, что молодой княжич не готов к святому служению и пусть тот сам решает, что же делать с младшим братцем.
- Вижу, сильно ты изменился. Что ж, всё делается по воле Его и не нам спорить с Его решениями. Мил мне был богобоязненный отрок Андрюша, да видно воля Его ныне в другом служении твоём. Будь по сему, как и договаривались с твоим родителем, монастырь будет твоим домом, покамест не достигнешь возраста новика, ибо не гоже выпускать в мир дитё неразумное. Подойди под благословление.
Потом они еще немного поговорили, точнее игумен расписал будущую жизнь княжича. И, надо признаться, богословию в ней было уделено не так уж и много времени. А вот чтению, письму и прочим, нужным для княжича наукам, наоборот, было сделано предпочтение. Наверное, впервые Андрей глянул на служителей культа по-иному, но тут же поспешил списать всё на порубежность монастыря. В конце концов, и в его время были нормальные попы, искренне верящие и заражающие этой верой прихожан, да он и сам знал таких (можете смеяться, но таким был их бывший замполит, десять лет выбиравший между службой в армии и службой в церкви и ставший, в конце концов, батюшкой), вот только встречались они как раз на окраинах и в глубинке.