Утро началось с крика вперёдсмотрящего:
– Земля-я-я-я!..
И действительно, в предрассветном сумраке едва видимые глазу различались далекие очертания неизвестного берега по правому борту.
Пленники, выведенные на палубу, когда земля приблизилась достаточно близко, места явно узнали. Показывая куда-то вглубь, они всё твердили и твердили: "уашат" да "уашат". Как потом оказалось, "уашат" был огромным заливом, где корабли, дойди они до него до шторма, могли бы прекрасно отстояться и пополнить запасы воды и провизии. Вход в залив ограждал архипелаг из семи островов, а на берегу виднелись шатры и растянутые сети, что свидетельствовало о наличии в округе большого количества людей.
Вскоре показались и сами они. Размахивая меховыми шкурами на наконечниках копий, аборигены выкрикивали какие-то фразы, а некоторые при этом пустились в пляс. Гридя с интересом разглядывал рослых бронзоволицых людей, одетых в пестрые, расшитые орнаментом одежды из звериных шкур. Их длинные иссиня-черные волосы были собраны на макушке в пучок, из которого торчали одно, два или три орлиных пера. Срочно вызванный на ют Елеферий, который уже выучил два столь нужных в данный момент слова – "убить" и "менять" – пояснил, что местные приглашают их к торговле. Что же, торговля – дело хорошее. Тем более, как говорил князь, на первых порах можно на стеклянные бусики и яркие ленты получить достаточно дорогостоящий товар. А данного барахла в трюмах русских кораблей лежало достаточно.
На следующий день из-за дальнего выступа мыса появлялись ещё лодки. Маленькая флотилия медленно приблизилась, сбавила скорость и осторожно прошла через отмели к берегу. Их лодки с прошпаклёванной смолой обшивкой из кусков березовой коры, скрепленных между собой особо выделанными тонкими корнями, вызвали у русичей не меньший интерес, чем сами аборигены. Но главное – лодки были до отвала забиты товаром. И чего в них только не было: меха выдры, соболя, горностая, норки и бобра, медвежьи, волчьи и лисьи шкуры! Причём товар был явно подготовлен к обмену, что наводило офицеров корабля на грустные мысли. Похоже, князь был прав, и кто-то тут уже пытался организовать свои делишки.
Зато при взгляде на приплывших, сразу становилось ясно, как можно будет совершать обмен. Всё их оружие имело каменные наконечники, и только у пары самых главных топорики были отлиты из металла.
Прихватив до кучи ножей из дрянного железа, на берег съехал один из учеников Сильвестра с десятком абордажников. Пленников же надёжно заперли в трюме, и выставили стражу, чтобы не сбежали.
У индейцев, именовавших себя иунну, русские простояли три дня, запасаясь провизией и ведя весьма выгодный для себя торг. Елеферий же буквально разрывался между своими и чужаками, практикуясь в общении и, словно губка, впитывая всё новые и новые слова. А потом корабли двинулись дальше, чтобы на следующий день отыскать устье Большой реки.
Здесь опять произошла встреча с аборигенами, причём не совсем дружественная. Четыре десятка каноэ (русские уже прознали, как зовутся местные лодки) полные людей выскочили навстречу кораблям из-за мыса и не нашли ничего лучше, чем обстрелять их из луков, после чего спешно погребли к берегу. Спускать подобное было никак нельзя, а потому корабли успели довернуть бортами к удирающим лодкам и открыли стрельбу из пушек. И если первый залп, сделанный ядрами, не сильно повредил врагам, то вот второй, картечью, заставил несколько каноэ беспомощно закачаться на поверхности воды и их в скором времени прибрали к рукам абордажные команды.
Каково же было удивление русских, обнаруживших на дне всех лодок связанных пленников, которые были не сильно похоже на атаковавших, да и говорили на другом языке, нежели ранее взятые в плен иунны. Что же, возможно враг моего врага мог стать со временем неплохим союзником. Но в переплетениях местной политики Григорий решил разбираться в другом месте. А то лето уже перевалило за половину, и, наверное, пора было прекращать плавание. Тем более, что реку Святого Лаврентия они нашли, координаты сняли, пленных, с помощью которых предстояло выучить чужой язык взяли. Да и потерянный "Аскольд" ещё предстояло найти. На случай потери друг друга из вида каждому капитану было указано, куда следует идти, дабы не слоняться по морю в безуспешных поисках. Так что погрузив всех без разбора аборигенов на борт и выбросив их лодки в воду, русские корабли взяли курс на восток, начав долгий путь домой.