– Ну, словно дети малые, – усмехнулся в густую бороду Онаний, сам тоже с интересом разглядывая образчики местного судостроения. А потом, повернувшись к нанятому в Хаджи-Тархане проводнику, спросил через переводчика: – Ну, куда ворочать, мил человек?
Пользуясь тем, что "Орёл" был больше приспособлен к плаванию по открытому морю, его путь на юг проложили вдали от берега, терять который, впрочем, тоже не спешили и он тянулся вдали от горизонта до горизонта тёмно-синей полосой. Ветер, как и рассказывали местные мореходы, дул устойчиво, но часто менялся с попутного на боковой, что, впрочем, не мешало держать установленный курс. А вот жара и влажность донимала всех на борту изрядно.
Дербент прошли мимо, не заходя в его гавань. Точно так же миновали и Баку, сразу за которым попали в жестокий шторм. Но корабль, выстроенный из хорошего леса и под умелым руководством, выдержал испытание с честью.
Отштормовав пару дней и спустившись от Баку на юг ещё вёрст на двести, "Орёл" приблизился к низменному берегу и с осторожностью пришвартовался к причалам довольно приличного городка, удобно расположившегося между устьями двух небольших, стекающих с гор рек. С осторожностью, потому как осадка у корабля была два аршина с четвертью, а хоть и небольшой, но уже собственный опыт, да и распросы в Хадж-Тархане персидских мореходов показал, что самая лучшая осадка для местного моря была полтора аршина, край два, потому что во многих местах здесь было очень мелко. Но, слава богу, местный порт имел достаточные глубины, и торчать на рейде всё время, пока посольство будет в пути, мореходам уж точно не придётся.
Городок же, в котором ошвартовался "Орёл", назывался Астара, и, кроме торгового пункта, служил ещё резиденцией наместника шаха в Талыше. Но не только из-за этого его выбрали конечной точкой морского пути, а в большей части из-за хорошего расположения – ведь тащиться от Дербента или Баку до Ардебиля сотни вёрст по горным дорогам куда утомительней, чем доплыть до Астары, а потом просто перевалить через перевал, за которым и лежит Ардебиль – малая родина шаха Исмаила. И от которого шла прямая дорога на Тебриз, столичной резиденции шаха.
Астара встретила посольство сырым туманом, пальмами и испарением над морем. А также местной встречающей делегацией. Ведь высланный вперёд сын боярский Никодим Тимохин уже успел предупредить местные власти о скором прибытии большого посольства из далёкой Руссии. Вот наместник и расстарался.
Увы, но от него же узнали и печальные новости: шах Исмаил, к которому и направлялось посольство, умер весной этого года во время перехода из Нахичевана в Ширван и теперь в стране был новый правитель – десятилетний шах Тахмасп I. Но поскольку был он ещё слишком мал, то по последней воле шаха Измаила всеми делами в государстве ведал советник и наставник юного шаха Див султан Румлу.
Что же, Фёдор Карпов не зря слыл опытным дипломатом. Ситуация была хоть и не частой, но обыденной из-за скорости распространения новостей, а потому, приняв к сведению полученную информацию, он продолжил править посольство, и команда корабля оказалась предоставлена сама себе.
Однако, чтобы не расхолаживать людей, Щука, пока Фёдор Карпов добирался до Тебриза и вёл там долгие переговоры, несколько раз выводил корабль в море, проводя тренировки, гидрографические работы, а заодно проложив и подробно описав морской ход к шелконосному Гиляну.
И так продолжалось до той поры, пока посольство не вернулось обратно, везя с собой договор о дружбе и братстве, а также особые пожелания советников юного шаха в вопросах торговли между двумя странами. После этого, погрузив многочисленные подарки на борт, "Орёл" поднял якорь и отсалютовав городу и провожающей делегации, тронулся в обратный путь, спеша достигнуть дельты Волги до того, как реку скуёт лёд.
Ах ты, долюшка доля беглеца горемычная! Нет ему нигде покоя, нет у него своего угла.
Именно под таким девизом и шла жизнь Васько Ходыкина в первые годы после падения Смоленска и провала заговора по его освобождению. И пусть великий князь да Рада выделили таким вот как он горемыкам кое какие земли под владения, но не сравнить их было с тем, что имелось у Васько в его смоленских вотчинах. Как не сравнить было и влияние, что имел он в том городе, и что получил сейчас. В Смоленске клан бояр Ходыкиных занимал одно из первых мест среди городского боярства. И даже сам смоленский владыка приходился им родственником. А теперь, увы, город отобрали себе московиты, лишив всех, кто не пошёл на службу к московскому князю, их земель. А его, Васько, присягнувшего Василию московскому и оставившему за собой все имения, нагло обобрал родственник московского воеводы, заставив подписать "дарственные" на вотчины и тем самым превратив богатого паныча чуть ли не в "добрую" шляхту. Да ещё заставив перед тем предать родичей и святое дело освобождения Смоленска.