А ещё была у товарищества настоящая китобойная флотилия. Небольшая пока, всего на три коча. Потому как людей новому делу ещё обучить надо было, да и справу гарпунную делать не быстро. Но первых китов забили уже на следующий год, как голландцы приехали. Правда, мясо китовое на вкус не всем пришлось, а вот самоядь его брала с радостью. Зато ворвань да ус китовый достаточно доходным товаром оказались. Так что и над расширением китобоев Данило работал не меньше, чем над другими проектами.
Ну и как тут об обидах какого-то фогта думать?
Кормщик Иван – старший сын Данилы – с детства любил широкие водные просторы и с той же поры мечтал водить по ним корабли. Вот только отец был этому против, а видел сына либо приказчиком, либо дьяком. Но Иван не Семён, не лежала его душа к чернильной работе. Хотя грамоте выучился, ибо хорошему кормщику грамота завсегда нужна.
Потом наступили тяжкие времена. Пока отец на северах скрывался, Иван, как старший, за семью отвечал. Спасибо дядьке Сильвестру, устроил возле себя младшим писарем. Работы Иван не чурался, но и дело ведал без души. А когда отец, наконец, вернулся, то состоялся у них долгий разговор, после которого и изменилась жизнь парня. Сбылась его детсвка мечта.
Правда первое время хаживал он простым мореходом: работал с парусом, стоял на руле. А потом в их жизнь ворвался князь со своими идеями. И дядька Сильвестр и батька как-то разом ему поверили, а потом он не раз слыхал, как оба уважаемых им человека восхищались княжеским умом и приговаривали, что "князь словно наш университет оканчивал". Дивился парень таким речам, но вида не подавал. Да и не до того ему было.
Однажды в церкви остановились его глаза на девчонке в коротком тулупчике и темном платочке. А когда их взгляды встретились, сердце у парня забилось по-особенному. Ибо глаза незнакомки были голубые и бездонные, как море, такие, что Иван просто утонул в них.
И когда из церкви вышел, то само собой получилось, что понесло его вслед за той девчонкой. Так и проводил её, не приближаясь, до самой гончарной мастерской, куда она и прошмыгнула, напоследок стрельнув озорным взглядом в сторону Ивана.
В общем, пропал парень.
Ему бы о сватах просить, а тут отец, как назло, с учёбой пристал. Ну какая учёба ему? С мальками сидеть – позора не оберёшься. Однако батька, когда надо было, мог найти весьма "весомые" аргументы. Так что потащился Иван в училище и только потом понял, что не зря его сюда чуть ли не силком гнали. Много нового узнал о морском деле, да и на корабль по окончании срока ступил уже не мореходом простым, а помощником кормщика.
Нет, на корсарские корабли его душа не лежала, так что стал он водить торговые лодьи по всему морю Варяжскому. А потом, когда отец в Холмогоры перебрался, переехал и туда, забрав с собой молодую жену. Потому как не упустил он свою голубоглазку…
В этот раз Иван возвращался из похода в Нидарос на головной шхуне. Головной из-за того, что торговый представитель компании почему-то облюбовал его корабль. Впрочем, Ефим, кормщик на второй шхуне, был вовсе не против подобного. Прав у этого представителя было, на взгляд мореходов, многовато, хотя в управление кораблём им лезть запрещалось строго-настрого. Но известно ведь, что облечённый властью завсегда найдёт, как на бедном человеке отыграться. А с Иваном не забалуешь – он ведь сынок главного приказчика и одного из пайщиков был. Тут ещё неизвестно, кто кому "весёлую" жизнь устроит. Так что мужики подобному выбору только радовались.
Само же плавание прошло успешно: расторговались отлично, штормов по пути почти не было. Опасный водоворот оба раза прошли стороной, молитвой отгоняя звуки, издаваемые им. А ведь в хорошую погоду да при западном ветре они были слышны на все три мили от побережья. Ох, не дай господь попасть в пасть этого монстра, когда море вокруг вдруг превращается в лабиринт водоворотов с непредсказуемым течением, выгрести из которого мало кому удавалось. Наоборот, любое судно, попавшее туда, здорово рисковало быть разбитым о камни. А русичам это надо? Потому-то, приближаясь к островам, они и забирали мористее.
В общем, плавание шло обдыденно, но только до той поры, пока корабли не обогнули северный мыс, и к ним от берега стремительно не ринулись три чужих корабля. Их длинные нескладные корпуса сильно било на зыби, а вёсла, казалось, вот-вот поломаются на изгибах.
– Быстро гребут, – вздохнул торговый представитель, выбежавший на палубу вместе с Иваном. – Видать не к добру.