Старик замолчал и поднял голову, смотря прямо мне в глаза. На его щеках я увидел две мокрые дорожки от слез.
— Убей меня, княже, ведь я подвел тебя. Ты доверил мне свою семью, а я не смог её защитить.
— Вставай, старик, — я схватил его за целую руку и рывком поднял на ноги — думаешь ты так просто сможешь уйти? Нет, я не дам тебе такой награды. Ты будешь жить, и будешь работать во благо рода Барсовых! Я твой князь и я тебе приказываю!
Дед выпрямился, вытер слезы и твердым голосом сказал.
— Служу роду Барсовых!
— Служи дальше. А с теми ублюдками, что посмели напасть на моих родных, я разберусь. Минск содрогнется от моей мести, клянусь Барсом!
— Клятва принята!
Голос Бога прогрохотал над особняком, его услышали все кто был здесь на данный момент. И я увидел как начали светлеть лица оставшихся в живых, и как разглаживались морщины на лице деда. В этот момент из дома выбежала Юля и бросилась мне на шею со слезами на глазах. На этот раз она ничего не говорила, лишь молча плакала у меня на руках. И чем больше слез она проливала, тем сильнее ярость разгоралась в моей душе.
— Успокойся, сестренка, я вернулся, я больше не оставлю тебя. Всё будет хорошо, тебя больше никто не обидит.
— Обещаешь? — сквозь слезы тихо спросила она.
— Обещаю. Пойдем к маме, я хочу её увидеть.
Сестра кивнула и крепко вцепилась в мою руку. Мы прошли в дом и поднялись на второй этаж где была комната матери. Возле двери я увидел двух бойцов с оружием, которые молча меня пропустили в спальню матери.
Первое, что бросилось в глаза, это маска из бинтов на лице мамы. Я видел лишь её глаза, в которых не было ничего кроме боли.
Я присел рядом с ней и коснулся её руки. И хоть я плохой лекарь, можно смело назвать меня коновалом, но даже так я почувствовал насколько ей было плохо.
— Всё будет хорошо, мама, я свяжусь с Лопухиным и он поможет тебе. Ты главное держись, мы рядом.
Оставив Юлю с мамой я вышел за дверь и связался с Алексеем.
— Твой отец сможет приехать ко мне? Я готов заплатить любые деньги, лишь бы он как можно быстрее помог мне.
— И тебе привет, Герман. Соболезную, я уже знаю что на твой особняк напали. Отец приедет, и я приеду с ним, жди.
Закончив на этом разговор, я спустился вниз. Мне очень сильно хотелось знать где Вика и её бойцы. Мои родные должны были быть у неё, но почему-то ночевали дома. И я очень сильно хотел знать как это произошло. Надеюсь девушка не причем.
Когда я спросил об этом деда он лишь пожал плечами.
— Твоя мама решила, что дома им всё-таки лучше, по крайней мере она мне так сказала. Виктория Львовна предложила оставить тут своих бойцов, но ваша мать отказалась так как не было тебя, княже.
Вот оно как. Значит надо будет узнать у матери почему она так решила. Звонить сейчас Вике я не стану, девушка явно захочет со мной увидеться, но к сожалению у меня сейчас совсем другие планы. И первым делом я поеду к Милославскому, хочу задать жандарму парочку неприятных вопросов.
Особняк Лопухиных.
Алексей смотрел на задумчивого отца и пытался понять какие мысли крутятся у него в голове. Наконец-то отец отвлекся и обратил внимание на парня.
— Ты говорил с князем, какое у него было настроение?
— Кровожадное, — серьезно ответил парень — я не знаю что задумал Герман, но добром это не кончится. Насколько я успел понять его, он не тот человек, что будет прощать такое. А значит скорее всего прольются реки крови.
— Реки крови говоришь? Что ж, если князь сможет достойно отомстить своим врагам то это будет ещё одним доказательством того, что как сюзерен он лучший вариант. К сожалению, последнее время кланы нашей империи больше предпочитают закулисные игры чем честную битву, и это с одной стороны хорошо, а с другой плохо. Аристократы превращаются из воинов в дипломатов, а это ведёт к слабости. И наши соседи рано или поздно увидят это. Сам должен понимать к чему это может привести.
— Война, — тихо ответил Алексей — но что же тогда делать?
— Ну, война случится не сегодня и не завтра. На ближайшие пятьдесят лет запаса сил у империи хватит. А вот что будет потом, непонятно. Поэтому я хочу чтобы наш род стал вассалом Барсовых. Новый князь уже показал, что не станет терпеть угроз в свою сторону, а значит рано или поздно род вернёт своё величие.
— Понял, отец, — кивнул парень, хотя на самом деле ему пока что многое было непонятно.