Я мягко взял её за ладонь и отвёл её в сторону. Слишком хорошо мне были известны повадки родовитых обольстительниц, использующих женские чары для получения желаемого. — Я выслушал твоё условие. Теперь перейдём к сути. Кто может помочь мне с исцелением брата?
— Вы не знакомы. Но этот человек мастер в искусстве исцеления. В его силах излечить травмы любой степени сложности. В том числе если они касаются энергоканалов. Самое главное, что он поможет тебе, когда я попрошу его об этом.
— Как его зовут?
— Он останется анонимным, — вкрадчиво ответила Наташа. — Для исцеления твоего брата имени не потребуется.
— Ты считаешь, что я заочно доверю здоровье своего брата человеку, о котором ничего не знаю? А ради этого ещё и нарушу договор с твоим отцом?
— Ты ничего не нарушишь. Твоя задача — раскрыть мой дар. Вы не оговаривали сроков, — она взяла мою руку в свои изящные ладони. — Одна неделя ничего не изменит ни для тебя, ни для отца. Но моя жизнь совершенно точно станет лучше. А потом мой друг поможет твоему брату вернуться к нормальной жизни.
Нет, что-то тут совершенно не увязывалось. Я понимал, что у неё был какой-то план, который может спутать все планы Ростова. Это меня беспокоило только в одном смысле — в том, что я совершу подлость по отношению к нему.
Да, он сам чуть не разорил мой род и, возможно, заслуживал наказания. Но когда мы с ним заключили договор, я согласился забыть старые обиды и начать строить деловые отношения. А прокручивать непонятные интриги за его спиной — это недостойно меня, как аристократа.
— Нет. Забудь об этом. Если не хочешь раскрывать свою силу или выходить за Мстислава, сама обсуждай это со своим отцом.
— Но ведь мы с тобой оба выиграем! — внезапно вспылила она. — Ты же видишь, что здесь нет проигравших!
— Кроме твоего отца.
— А какая тебе разница⁈ — она резко отпустила мою руку и отступила назад, нахмурив брови. — Он пытался задушить твой род и забрать вашу шахту! А сейчас ты отказываешься лечить своего брата из-за какого-то договора⁈ Который ты даже не нарушишь⁈
— Пониже тон, девочка, — спокойно, но твёрдо сказал ей я. — Я тебе не слуга, чтобы ты осмеливалась на меня кричать.
— Правда⁈ — фыркнула она, гневно сверкнув глазами. — Ты боярич и на ступень ниже! Даже не наследник! Вполне себе сойдёшь на роль слуги!
Я ничего ей не говорил. Просто молча смотрел в зелёные глаза обнаглевшей аристократки, которая очень плохо понимала, с кем разговаривает. Ругаться с ней или спорить — это не то, на что я буду тратить время.
Но слушать от обнаглевшей девчонки подобный бред, за которые иные аристократы начинают клановую войну, я тоже не собирался.
Она отвернулась, надув пухлые губы.
— Тогда на этом мы закончим, — наконец прервал молчание я, не отводя от неё глаз. — Прощайте, госпожа Ростова.
И мерными шагами двинулся к выходу.
— Куда ты⁈ — растерянно спросила она.
— К твоему младшему брату. Он следующий.
— Но ведь мы ещё… Ты должен раскрыть мой дар!
Я остановился на половине пути и с усмешкой взглянул на Наташу, которая ошарашенно смотрела вслед. Видимо, впервые кто-то позволил себе не только не вестись на её манипуляции, но и уйти, когда это следует сделать.
— Нет, Наташа. Я должен ПОМОЧЬ раскрыть твой дар, а не сделать это за тебя. Раз у тебя нет этого желания, значит моё нахождение здесь изначально бессмысленно.
— Нет, я хочу! Просто потом!
— Нет никаких «потом», Наташа. Уже завтра у меня будут другие задачи, которые я должен решать, а не возиться с тобой, как с малолетним ребёнком. Тем более, — я хмыкнул, — лучше я проведу это время со своими женщинами.
Её глаза округлились, а щёки запылали красным. — Ах… так… да ты… ты же не женат!
— Ревнуешь?
— Да! — выпалила она, а потом прикрыла рот руками. — То есть нет! Я… — она сжала губы. — То есть, если выбирать между тобой и Мстиславом, я бы выбрала тебя, — она шумно выдохнула, спрятав лицо в ладонях. — Но этого выбора у меня нет, к сожалению.
Она поникла, а потом посмотрела на меня влажными глазами.
— Папа даже не задумывается над тем, что я чувствую, понимаешь? Он думает что всё то, что я делаю — это игра.
— А разве нет?
— Нет, конечно! Далеко не всё! И уж тем более это не касается того, чтобы связывать свою жизнь с неприятным мне человеком, — она шумно вдохнула и выдала скороговоркой: — Но я не должна расклеиваться перед вами, господин Велёсов. Прошу простить мою грубость и излишнюю эмоциональность!
Она сделала глубокий реверанс. Пусть без платья он выглядел непривычно, но благодаря спортивному телу вполне грациозно.