И вот эти корабли, они шли именно левее, то есть мне как раз влево поворачивать и не получается. Кораблики были явно весельные, то есть уже через час сближения я мог достаточно четко разглядеть два примерно восьмивесельных судна. То есть по восемь пар весел с каждой стороны. И я тут же вспомнил слова Адаларда, он сказал что такие суда строят бодричи. Точно такое же судно у меня ходит по реке.
Суда шли на веслах строго на запад, то есть как раз от побережья, материка в сторону огромного острова на горизонте. Но моя скорость по нынешним меркам даже при таком неудобном ветре была просто запредельная.
Расстояние между нашими кораблями было небольшим, но вот шум волн заставлял меня орать изо всех сил.
— Радомир — крикнул я — чтобы ты сделал сейчас, вот твой первый поход и первая твоя встреча?
— Я бы догнал — крикнул Радомир — у них там не больше четырех десятков человек на двух судах. Но у них нет преимущества в скорости, мы можем их догнать и если врага будет больше, то просто уйдем по ветру.
— А зачем нападать, вдруг это купцы.
— Ты сам сказал, что тут твоя земля — засмеялся Радомир — если это купцы, то пусть заплатят пошлину.
Общий гогот разрядил гнетущую обстановку на судне.
— Отлично, Радомир, тогда идем на сближение — крикнул я — внимание экипаж, убрать основной парус, все на весла.
Через несколько минут основной квадратный парус убрали и завязали линем, но судно продолжало движение с использованием косого носового паруса и вылетевшего за пределы корпуса корабля косого паруса бизань мачты.
Крен значительно уменьшился, и весла ушли в воду, мерно загребая воду, и наше судно медленно, но уверенно приближалось к двум монерам, что пытались уйти на запад. Я уже понял, что они бегут, весла неизвестных кораблей поднимались и опускались намного чаще, чем наши весла, но мы все равно догоняли.
Вот через два часа движения я уже видел людей на судах, видел щиты повешенные на борта, видел истерически бегающего по палубе человека, а вдруг это действительно торговцы, и мы их просто напугали, зачем людей до истерики доводить, нужно им какой то сигнал подать.
— Эй кто не будь — скомандовал я — а ну повесьте на мачте щит посветлее.
Один из моих мечников взял ивовый щит обклеенный светлыми кусками кожи и взобравшись как мартышка на мачту закрепил его на верху.
Суда, скорость не сбавили.
— Я не понял, что это? Почему они не останавливаются?
— Ты что брат — удивился Радомир — ты действительно такой наивный, у них там товар дорогущий имеется. Такой дорогой, что показывать его не охота никому, боятся, вот и пытаются уйти. А море твое мне уже нравиться.
Я тихо сказал.
— А мне уже не нравится, я вот не хочу за ними в море идти при таком ветре, а вдруг шторм усилится.
— А они и не в море идут — радостно орал Радомир — они к земле идут, вон туда к острову, там все равно догоним.
Я посмотрел вперед и ничего не понял — где земля?
— Да вон — Радомир показал рукой вперед по курсу — ты и вправду не видишь?
А я не видел. Я ведь не моряк, а у брата все таки бандитского опыта речного разбойника больше. Так, а что он там мог увидеть? Какие то эстонские острова, а какие. Там в Балтийском море то ли два толи три острова были, а может даже больше.
— Эй старик — спросил я у рыболова — это что за земля?
— Это Эзель, там несколько родов эстов живет и там стоянка купеческая есть, но с другой стороны острова.
Ага Эзель понятно, хотя ничего не понятно, что за Эзель, вот в Азовском море или Черном я еще знаю кое что а на Балтике ни хрена припомнить не могу кроме викингов и Карла-12. И вот интересно, почему все попаданцы профессора или там академики, что совершают кучу открытий и через год подданства хреначат всех врагов ядерными боеголовками, а я вот стою на носу прото галеры и не знаю что делать. Ну догоним мы эти суда, а дальше что? Как напасть на людей, которые мне пока ничего не сделали я ведь не пират, а ну как мое нападение испортит мне всю торговлю, мне ведь торговать кроме балтийских народов пока не с кем. Пути ни в греки ни в персы я пока даже не разведал.
Мои сомнения развеялись сами собой. На корме отстающего неизвестного судна показались два лучника и начали в нас метать стрелы. Пару стрел не добили даже до судна, несколько стрел улетели в право, их снес ветер, а одна стрела вонзилась в носовую доску.
Ну вот, теперь все понятно, вся морально-этическая сторона вопроса разрешилась сама собой. Я ведь как англосаксы ни на кого не нападал, я просто принуждаю к миру дикарей, которые не идут на контакт, и проявляют свою полную недоговороспособность.