Бежать, нужно бежать.
Вилигурд добежал до ворот, где шел бой и начал кричать.
— Назад, все назад, в лес все за мной — но его крики тонули в звуках битвы, а чертовые дикари даже не понимали его язык, и тогда Вилигурд поднял голову к небу и завыл как выл Серый волк, стараясь привлечь внимание дикарей.
— Аууууу, сььь — толстая стрела воткнулась в грудь купца на выдохе и тот прервав песнь волка упал на снег.
Я уже и не дышал, вначале все было просто дикари набросились на группу из тридцати мечников, что встали у стен, но мечники выставили длинные трез метровые копья в сторону врага и уперлись древками в стену. И дикари никак не могли пробиться через щетину острых каленных наконечников.
В дикарей со стен летели сулицы и били болты, они спотыкались и падали перед стеной копий и щитов, но самые отчаянные, поняв что отступить нельзя, попытались подлезть под копья, другие дикари просто повисали на копьях вцепившись в каленные наконечники обеими руками.
Вот тогда я и понял, все пришло время клинков, я отпустил древко и вытащил своего волка, поднимая клинок на уровень глаз я стал выцеливать и бить. Раз, за разом выкидывая руку с мечем вперед, я чувствовал как усиливается давление на мое тело. Вот уже стало трудно дышать. Нас прижимали щитами и вырывали копья из рук, а дальние ряды пёсьеголовых наваливались на впереди стоящих прижимая и своих воинов и нас к стене, как паровой каток давит стальную заготовку.
Многие воины уже пали не под ударами клинков, а от дикого давления взбесившийся массы людей. В глазах уже появлялись черные круги от нехватки кислорода, а я все выбрасывал и выбрасывал руку из за щита нанося удары по наседающим врагам. Мне было все хуже и хуже, первая шеренга врагов падала, а им на спины взбиралась вторая и теперь давила нас уже сверху, а потом как то разом все закончилось, враги вначале отступили а потом побежали, я стоял на одном колене уткнув обессиленной рукой меч в землю и мутнеющим взглядом наблюдал как группа воинов в сияющих доспехах режет на льду реки убегающих дикарей.
Меня потянули за руку и я попытался подняться, но не удержался и упал. Присмотревшись увидел под собой лицо Креслава.
— Фу ты, воевода, ты чего под меня лег? — устало спросил я.
— Так это ты на меня упал.
— Да брат, ты действительно удачливый князь, вот теперь я готов тебе поклясться в верности и признать тебя своим вождем — радостно кричал Радомир, через пару часов после окончания битвы.
Я усталой рукой отмахнулся от Радомира.
— А раньше ты не считал меня своим вождем? Так зачем воевать пошел за меня?
— А скучно брат, там на Славутиче скучно стало, хабара нет, барахло что у купцов берем за несколько седмиц мои воины проедают, а там еще и напасть эта пришла, воины Атли. А тут у тебя все по другому, и дикари другие, мы их сотнями рубим, у меня за три рубища ни одного увечного воина нет. Так, что не переживай Чеслав будет у тебя настоящее княжество. Вон за день три сотни песьеголовых побили, а я то думал что ты в осаде сидеть собрался и ждать пока дикари с голоду передохнут.
— Не, эти с голоду не передохнут, тут дичи много — устало сказал я — а скажи мне брат что там у вас получилось?
— Так догнали мы тех дикарей, что на чудинов твоих напали, и побили мы всех. Взяли нескольких, чуть поджарили их на огне, а они и рассказали, что какой то купец заморский отправил сотню дикарей селение рыбачье разорить. Так там Богдан им такого всыпал, что они половину людей потеряли и убежали от Богдана. А потом на чудиновский лагерь напали, побили многих но и своих потеряли. А вот отроков твоих почти всех побили. Отроки из самострелов отстреливались и вдоль реки отступали, многих песьеголовых побили, однако догнали их всех и порубили. Мы как узнали, что у врага почти три сотни воинов на твоё городище пошло так и побежали назад, а у тебя тут уже война настоящая идет, вот мы и ударили в спину тем, что на твою стену полезли. А они бежать давай вдоль стены к реке, вот умора — засмеялся Радомир.
— Песьеголовые бегут, а по ним со стены сулицами отроки бьют — сказал Креслав — а брат твой прямо в спины ворогам и ударил.
— Да, знатная битва была, почти всех побили — подтвердил Радомир — но кажется мне, что сотня по лесу разбежалась, я за ними твоих воительниц и отроков отправил, пусть поохотятся.
— Зря — проговорил я — арбалетчицы это воины дальнего боя, они не умеют ни на мечах, ни на топорах биться, а отроки хоть и горячи, однако молоды и меры не знают. Не изнают когда нужно храбрость проявлять, а когда и отступить не совестно.