На посты у меня заступили в эту ночь в основном тетки и дети, вот так вот. Мужики спали, потому, что завтра им идти на торжище и идти почти пять дней. И я спать лег, а Мыкола просто идиот — протоукр, что с него взять.
Я подумал, может инфу брату подкинуть про людоловов с Балтики, пусть конкурентов побьет, а то мне выход на Балтику нужен, а там какие то бандиты мне торговый путь перекрыли. Опять же с работорговцами нужно вопрос решать кардинально, но от куда тогда товар возить. Пока я днепровский путь не освою, торговцев на Западной Двине трогать нельзя, а может у них людей выкупать, нужно подумать.
Ночь прошла спокойно, я не расставался с мечем брата, так и спал в обнимку.
Утром, развесил все свои трофейные кожаные куртки с металлическими бляхами на сучья сушится, повесил и кольчужку, таскать такую тяжесть в мирной жизни тяжело, хотя как говорят «тяжело в учении, легко в бою». Подумал и напялил кольчужку, подпоясавшись боевым поясом и пошел на инструктаж.
Я вручил каждому из торговцев, по свинорезу и маленькому копью.
И на всякий случай спросил у моего ведуна — дед, а как это называется — я показал пальцем на свинорез.
Дед сказал — это меч Хунну и Сарматов.
Понятно, а это — я показал на кавказский кинжал.
Это римский меч, гладиус.
Вооот, не такой уж и лузер, я знал, что это гладиус, я в кино про Спартака такой меч видел.
А это спаата — опередив мой вопрос, сказал дед, показывая на меч подаренный братом — это меч греческий.
Вот именно меч греческий мне очень нравился, он был длиннее и гладиуса и меча сарматского на целый локоть и очень был похож на меч викингов, ну просто один в один, только дола не было и на конце лезвие чуть толще чем в середине.
Я выдал купцам сушеного мяса из моего мешка, отдал кожаную флягу и предупредил, что бы, когда возвращались назад, то прошли мимо поселка на пол суток пути вперед и только потом повернули обратно и пришли сюда. Показал огромное дерево на поляне и сказал, что при возвращении назад наши купцы должны расположится на привал в зоне видимости наблюдателя с этого дерева и если вдруг за ними будет хвост, то сделать нужно так, чтобы этот хвост был заметен с дерева или подать сигнал какой, хоть разведя костер в пределах видимости дерева.
Мужики кивнули, хотя вряд ли можно назвать их мужиками, так холопы, полу рабы.
Когда наши первые торговцы ушли я взял пару теток посильнее, несколько топоров и пошёл валить лес. Работа была нудной, но необходимой. Строится я решил начать правильно, то есть вначале поставить шалаш из бревен, потом внутри шалаша вырыть блиндаж метра на полтора глубиной, после чего этот блиндаж обшить деревом, то есть просто внутри блиндажа поставить сруб. Так поставить несколько шалашей, после чего начать строительство большого дома.
Только после того как мы завершим посев привезенного зерна я планировал заняться строительством большого бревенчатого сарая, как у викингов одно жилье на всех.
Первый год действительно будет самый сложный.
Но пока мы рубили деревья, я отбирал и откладывал длинные шесты, так сказать делал заготовки древков для копий. У меня было аж четыре метательных копья сулици, длинной примерно метр семьдесят, и меня это не устраивало. Поэтому, я сделал себе одно большое копье длинной примерно два с половиной метра, просто сняв наконечник с одной сулици и пересадил его на новое древко.
Когда через две недели вернулись наши ходоки, мы построили уже четыре таких шалаша и успели обнести наш новый поселок небольшим частоколом, просто повтыкав в землю ветки, создавая то ли забор то-ли плетень высотой до груди. За этим плетнем можно присесть и от туда метать сулици и прятаться от обстрела противника.
Поселок стоял в лесу, не на открытой местности, крыши шалаша засыпали глиной, а сверху обложили дерном, маскировка так себе, но надежда все таки есть, что сразу такой поселок обнаружить будет сложно. И вот когда я с пацанятами рыскал по окраинам ища глину, мы и обнаружили то, что потом изменило всю нашу жизнь и судьбу цивилизованного мира. Если не сейчас, то лет через 300–400 история точно пойдет по другому пути, а все это изменил кусок коричневой глины. Вернее так, я думал, что это глина и, отковыряв кусок коричневого камня от травы обнаружил, что это болотная руда.
Цвет, сам цвет пробудил мою память.
Это было в прошлой жизни.
В 2001 году я вернулся из армии и сначала пол года поработал в совхозе на тракторе, но зарплаты не было, вернее, была подачка, на которую можно было купить несколько бутылок водки. Отец мой держал кузню, вернее так, он работал еще во времена СССР на заводе, а после развала этого завода, спер механический молот, и еще несколько станков нашел на хранилище металлолома, и поставил у нас в сарайке, потом отец прикупил наковальню, соорудил горн и начал делать ножи на продажу. Всю зиму отец делал разные ножи, а как начинался курортный сезон, то развозил свои изделия по всем приморским городам и в Анапу и в Сочи.