В общем — опасная это штука. И насколько мне не изменяет память — придумали её псионики. Чтобы им пусто было!
— Не надо себя гнобить. Мы все совершаем ошибки. — поспешил утешить Строганова я.
— Ошибки? Я служил верой и правдой своему Императору… Я не мог… Понимаете? Не мог… — Степан Игнатьевич жалобно посмотрел на меня.
— Видимо, у вас было наваждение. Какая-то очень веская причина…
— Конечно! Ведь Ройтберги… Ох… Эти сволочи обманули меня и украли несколько миллионов! А, когда проект прогорел — даже компенсацию не дали. Плюсом — нагрели со страховкой! И даже прощения не попросили… В общем, развели меня по полной программе! А с рук им всё это, естественно, сошло.
— Что сказал Император по этому поводу?
— Ничего. А, что он может сказать? Я добровольно вручил им деньги. Они сказали, что ничего не получилось… Мол, такое бывает и надо понимать, что всегда есть риски… — вздохнул Строганов: — Какая же муть в голове… Как будто меня избили!
— Ну, не стоит забывать, что вы получили две пули в бронежилет. — я начал соображать. Проблема в том, что резкий выход из-под контроля Внушителя чреват не только «отходняками», но и общими сбоями в мыслительных процессах. Дабы облегчить последствия — необходимо, чтобы «жертва» подумала о чём-то важном. Максимально близком и родном… Нужно было срочно зацепить барона, чтобы он не сошёл с ума: — Но на будущее — лучше ходите с телохранителями. Два смутных человека… заводят вас в какой-то подозрительный дом. Разве это не странно? Просто представьте лицо вашей дочери, если бы утром она узнала из сводки новостей, что её любимого папу застрелили какие-то бандиты в заброшке. А ваш сын? Да для всей вашей семьи это была бы самая страшная трагедия. Поэтому на будущее — чтобы вам не обещали, сразу же вызывайте охрану. Они точно не дадут вас в обиду!
— Понимаю. — виновато ответил Строганов: — Всё это никак не укладывается в моей голове… Но, видимо, я так хотел, чтобы Ройтберги наконец-то получили по заслугам, что просто отключил здравый смысл. Думал, что отомщу им за все гадости, которые они причинили Российской Империи! Это единственное объяснение, которое приходит мне на ум.
— А, как же Банк Данных? Думаете, эти преступники не смогли бы через него наворотить гадостей?
— Что? Нет, это нереально. В Банке Данных хранится информация об усопших аристократах. Не более. Чем история может навредить?
— Возможно, у них было своё виденье ситуации. В общем, я предлагаю вам спуститься и подождать охрану. Вам есть, где остановиться в столице?
— Конечно, есть! — усмехнулся барон: — У меня тут собственный отель.
— Чудно! Сейчас приедете, выпейте примерно сто пятьдесят миллилитров хорошего бренди, а затем примите таблетку меланина и ложитесь спать. Часов на девять — минимум! Поэтому, все будильники и телефоны уберите прочь.
— Выспаться? Да… Было бы замечательно. — вздохнул Строганов: — Но что-то меня всё не отпускают эти ребята.
— Охранное отделение займётся данным вопросом.
— Нет-нет… Проблема не в этом. Просто, я же прекрасно помню, что именно они мне показывали. Как работали с моей службой безопасности... Уж поверьте — у меня там сидят проверенные и грамотные люди! Так что мы напоролись на весьма опасных личностей.
— Что вы имеете в виду? — уточнил я.
— Они уже очень глубоко внедрились в нашу систему! Их люди есть в полиции, в правительстве… Чёрт, да даже в Доме Романовых! И вынужден признать, что… я в любом случае нежилец. Михаил Алексеевич казнит меня, когда узнает правду.
— Ой, да бросьте! Разве лично вы сейчас нанесли вред Империи?
— Нет, но я… хотел поделиться ключом. А это… Это государственная измена!
— Хотели, но не поделились. Расскажите Михаилу Алексеевичу о том, что напоролись на странных ребят. Решили выяснить, в чём дело и провели независимое расследование. — я протянул пистолет барону: — Почему нет? Тем более, у вас есть полное право защищать себя! Скажете, что дождались, пока они потеряют бдительность, а затем внезапно напали. Одному свернули шею, а во второго совершенно случайно разрядили… весь магазин. Я уверен, что Император вам поверит.
— Поверит. — Строганов совсем сник: — От этого ещё более тошно… Но, ладно. Был бы я один — сдался бы Охранке сразу. А так… я не могу оставить свою семью.