— Что, прям полностью⁈
— Это я фигурально. В общем — ты понял. — я похлопал парня по плечу: — И да… Там твои крысотули тебя обыскались.
— Ох! Точно… Я совсем забыл, что заказал комиксы! — обрадовался Толик, и подскочив, понёсся в сторону общежития.
Какой-то он подозрительно рассеянный. Дам-ка задание Пушистому хвосту, чтобы внимательно проследила за моим братом.
+++
Дирижабль «Вега» в сравнении со своими предыдущими собратья казался совсем крохотным. Шесть человек экипажа, три стюардессы, два официанта и повар, который, как утверждал Анубис, ещё и за уборщика. В общем — не густо!
Из-за небольших габаритов, тут не было пассажирской площадки на шесте, а погрузка происходила прямо с земли.
Билеты стоили неимоверное количество денег, поэтому мне казалось, что кроме нас больше никто и не полетит. Однако дорогие моколи иногда подкатывали к зоне погрузки.
Внутри дирижабля всё было максимально компактно. Миниатюрный зал-ресторан на двадцать персон, девять пассажирских кают, два общих гальюна, одна общая душевая и довольно большой отсек под багаж. Ну, по крайней мере таким он казался по фотографии, которую мне отправил Бродяга, когда ребята догрузили всё оружие.
— Господи, да сколько можно, мур-мя? — вздохнула Устинья, обречённо глядя в окно: — Мы грузимся дольше, чем летим.
— Не надо быть такой злюкой. — Рудольф погладила богиню по шелковистым волосам: — Дворяне — очень пунктуальные! Просто, если сказали, что погрузка будет с восьми до десяти — они и подъезжают в этот промежуток.
— И всё равно… Долго. — вздохнула кошка, и приняв звериный облик, залезла к Руд на колени.
— Всё готово! — в миниатюрный ресторан заглянула радостная Настя: — Владимир, я хотела бы показать вам свой небольшой проект. Если вы не против. Во время полёта можно было бы его… изучить.
— Проект? — усмехнулся я: — Вы меня… Кхм… заинтересовали. Пожалуй, соглашусь.
— Анастасия? — вдруг произнёс знакомый и весьма удивлённый голос.
Шанго тут же замерла и побледнела. К нам в ресторанчик зашёл Антон Юрьевич — Глава Дома Долгоруковых и… самый лучший батя на свете.
— Па? — Настя с ужасом повернулась и натянула дежурную улыбку: — Привет! Какой неожиданный сюрприз! А ты тут, что делаешь?
— У меня к тебе такой же вопрос. Лара сказала, что ты учишься в поте лица. — Долгоруков нахмурился.
— Ну-у… — Шанго посмотрела на Лару, но та, превратившись в собаку, задорно виляя рогаликом свалила в коридор: — Понимаешь, я решила сменить обстановку. Устала вечно находится в стенах замка… Да и работы в последнее время много навалилось. А Ростов такой весёлый городок!
— Господи… — вздохнул Долгоруков и провёл ладонью по лицу: — Мне не могла раньше сказать? Я бы тебе путёвки в Швейцарию на горнолыжку оформил. Эх…
— Мне хочется, чего-то более приземлённого.
— Чего? Ялта?
— Нет! Чего-то, ну… Из ряда вон!
— Омск?
— Не настолько! В общем, я выбрала Ростов-на-Дону. — пояснила Настя.
— О! И Владимир Аркадьевич тут… — с подозрением произнёс Антон Юрьевич: — А вы тут, какими судьбами? Неужто за своим тренером следите?
— Увольте! Я еду по политическим делам. Миссия у меня там.
— Ладно уж. — усмехнулся Долгоруков, явно припомнив мою дружбу с Императором: — Храни свои секреты… Официант! А можно мне игристого?
Вот так ловко батя вторгся в наши планы. Эх, а я очень хотел «посмотреть проект» Насти. Придётся терпеть до вечера. А уж как вернёмся в столицу… Вот там все проекты и посмотрим.
Пригубив игристого, Антон Юрьевич разговорился на тему своей новой стройки на севере Москвы, а потом поведал несколько историй по поводу проекта Реновации. Я, конечно, подозревал, что там крутится много денег… но не думал, что НАСТОЛЬКО много! Всё же столица поражает своими возможностями и объёмами.
Настя же всё это время сидела в сторонке и старалась лишний раз не отсвечивать. Это правильно, ибо Антон Юрьевич потом задолбит ненужными вопросами.
А мне вот уже было немного тошно от историй Долгорукова. Казалось, будто он нашёл свободные доверенные уши, чтобы похвастаться.
Благо, что нас прервал официант, аккуратно передав мне записку.
— От неизвестного джентльмена… — виновато произнёс он.
— Ох, как я это не люблю… — обречённо вздохнул я и раскрыл бумажонку.
Каллиграфическая надпись гласила: