Из мебели в комнатушке расположился чёрный татами для массажа, два кресла и небольшой кофейный столик.
— Садись. — Мама Кошка резко, но от того крайне эротично усадила меня на татами, а затем отошла к столику: — Прежде, чем мы начнём… Я хотела бы сыграть с тобой в игру. Называется: «Верю-не верю».
— О, как? Интересно.
— Ещё, как. — Делаффи впервые с момента нашей встречи улыбнулась. Ну, как улыбнулась? Скорее, это была лёгкая усмешка: — А теперь — внимательно смотри мне в глаза и отвечай правду. Солжёшь — заплатишь. Очень серьёзно заплатишь.
— Неужели? — я усмехнулся в ответ.
— Не думай, что здесь будут уместны шутки. — Мама Кошка вернулась ко мне и дерзко поставила носок туфельки в паре сантиметров от моего паха. Только сейчас я заметил, что у неё на ухе появилось странное приспособление. Что-то вроде миниатюрной камеры, наушника и вытянутого микрофона: — Господин Брюгге ценит анонимность. А ещё, Господин Брюгге имеет очень большие связи.
— Настолько большие, что смеет угрожать своим гостям?
— Поверь мне… Господин Брюгге — может даже убить тебя. И ему ничего за это не будет.
— Это — вряд ли. Честно, меня начала утомлять эта игра в агентов разведки. Скажи, чего ты от меня добиваешься?
— Ах, чего я добиваюсь? — ухмылка на прекрасном лице Делаффи стала ещё шире и злее: — Хотелось бы узнать, каким образом Сутулов, который сейчас отдыхает с женой и детьми в Италии, резко оказался в Москве и говорит секретный код совершенно другого человека. Причём, код, который никто и никому просто так не скажет. А? Не знаю, кто ты такой… Но, если бы не обезьяна — тебя бы уже сбросили на дно Москвы-реки с забетонированными ногами. Классика жанра.
— Круто! Но у меня нет цели устраивать разборки или идти со своим гримом до конца. Как я понял, через эту камеру и микрофон, Господин Брюгге может общаться со мной. Верно?
— У тебя очень мало времени. Если через тридцать секунд ты не скажешь, кто ты такой — я снесу твою голову. Тебе это понятно?
Продолжать бесполезную демагогию с бесконечными оправданиями, или же рискнуть и показать, что при желании я могу уничтожить их всех, если сочту нужным?
Первый вариант безопасный, но есть шанс, что мы так и не придём к консенсусу. И это я ещё молчу о том, сколько времени мы убьём на пустые разговоры. К тому же, если мне не поверят — диалог может резко перейти в стадию агрессии. А это приведёт к тому, что могут пострадать невинные люди, которые просто работают здесь на охране.
Второй вариант может сразу же перейти в стадию агрессии и всё равно есть риск, что пострадают невинные люди. Но это сильно сэкономит время, а также позволит мне играть на одном уровне с местными.
Демагогии с риском тотальной зарубы? Или же рывок с риском тотальной зарубы? Чтобы мне выбрать… Но учитывая мою любовь к экономии времени — выбор очевиден.
Активировав Предвиденье, я дал тайный сигнал Растяпе, чтобы он срочно превращался в катану, а затем вскочил, и зайдя Делаффи за спину, приставил остриё к её шее.
— Тише-тише… — прошептал я: — Прежде, чем ты обречёшь на смерть команду ваших доблестных охранников, позволь мне объясниться. Ладно?
Мама Кошка лишь едва заметно кивнула.
— Что же, а теперь я обращаюсь лично к вам, Господин Брюгге. Я пришёл с миром! Я не хочу смерти вашей помощницы, и уж тем более наносить вред вашему персоналу. Я так не работаю. Что же касается нашего положения… Я просто демонстрирую, что в данной ситуации могу в любой момент порубать вашу охрану. Только сделайте одно неверное движение и весь ваш райский уголок окрасится в тёмно-алые оттенки. Посему — предлагаю вам выйти на мирный диалог.
— Господин Брюгге интересуется… откуда в тебе столько уверенности? Ты поднял руку на очень опасного человека. И он уверен, что ты это прекрасно понимаешь. Сделаешь одно лишнее движение — Господин Брюгге заставит тебя смотреть, как все твои близкие умирают крайне мучительной смертью. Одного нападения на меня уже достаточно. Так что поторопись объясниться!
— Фатальная ошибка. Если бы вы знали меня, то не отправили бы эту замечательную садистку по мою душу. Я без особых проблем могу убить всех ваших людей, испортить репутацию клуба, а затем спокойно выйти сухим из воды. А ещё у меня нет времени на игры с вашими девочками. Меня прислал к вам Курбский Вячеслав Сергеевич! Перед своей смертью он сказал, что я могу обратиться к вам. По какому вопросу? Увы, могу сказать только лично. Главное, он велел сказать о белой каменной обезьяне. Вячеслав Сергеевич был уверен, что вы поймёте!