— Не боитесь обо всём этом рассказывать совершенно незнакомому человеку?
— Фарук не пришлёт ко мне, кого попало. Думаете, я бы не смог вас убить? Поверьте на слово — смог бы и ещё как. Но дело даже не в этом.
— А, в чём же?
— Раз не побоялся рассказать представителям Первого кабинета, которые ходят сюда каждый вторник и среду, то не побоюсь и вам. Честно — ничего сверхсекретного я вам не выдал. Да и не знаю я больше ничего. — пожав плечами, ответил Череп: — Если у вас есть возможность достучаться до этих дуболомов — пожалуйста! Никаких вопросов. Идите, пишите, звоните. Можете им даже прямым текстом сказать, что пришли от меня. Ничего не будет. Хотя… есть шанс, что вас так же проигнорируют.
— Но это не точно.
— Верно. — кивнул Брюгге: — В общем, я всё сказал. Но если у вас остались вопросы — задавайте. Мне приятно говорить с человеком, кто тоже ненавидит «Когорту». Вы — очень самонадеянный. Но честный. Мне это нравится.
— Хорошо. Тогда у меня последний вопрос. А у вас есть фотография Маквея?
— Найдём. А, вам зачем?
— Да, так… Место в кулончике освободилось. — злорадно усмехнувшись, ответил я, прокручивая в голове новый план жестокой мясорубки.
Глава 14
Последние пару недель выдались для Аркадия Павловича крайне тяжёлыми.
«Добрыня» первого поколения оказался слишком дорогим и громоздким. В итоге, десять модернизированных прототипов были отданы Герберам, и ещё один отправился в Берендеевский парк, к сыну. И… так уж вышло, что именно оттуда пришли самые актуальные данные.
Но сколько бы Аркадий не пытался узнать — все умалчивали имя пилота.
Прототип «Добрыня-2» был готов ещё в начале августа, но его Глава Дома Демидовых решил приберечь на потом. Всё же, он обещал своему отцу, что никогда не применит технологию силовой брони с искусственным интеллектом. Но противники не дремлют! Обычной силовой брони уже недостаточно. Даже Австрия во всю работала над своими доспехами с искусственным интеллектом.
Именно эти костюмы были отправлены в Пермь для проведения боевых испытаний. Конечно же, Королева очень хотела, чтобы Демидов-старший всё посмотрел и, по возможности, внёс корректировки… Но у Аркадия были на это совсем другие планы.
Однако из-за навалившейся работы, Глава Дома не спал уже практически пятьдесят часов. Даже сил Малетты — Хранителя Рода, не хватало, чтобы поддерживать Хозяина на ногах.
Аркадий сидел за столом в своём кабинете, и смотрел на расплывающиеся буквы в технической документации… Только сейчас он понял, что постепенно теряет сознание. Веки стали совсем тяжелыми, поэтому Глава Дома откинулся на спинку кресла и решил буквально на мгновение дать своим глазам отдохнуть.
Только организм не выдержал и отправил Аркадия Павловича в гости к Морфею.
Сперва непроглядная тьма обрушилась на Демидова-старшего. Леденящий холод сковывал движения… Какой странный сон.
А затем, огромное количество картинок, обжигающим калейдоскоп промчалось перед глазами Аркадия. Что это такое? Осознанный сон? Кажется, подобное уже было, когда-то давно…
Как только последняя яркая картинка пронеслась мимо, вокруг Аркадия начала формироваться комната. Светло-розовые обои. Игрушки, висящие прямо над головой. Высокие стенки детской кроватки… Да, ну? Неужели, это старая детская комната, в которой рос Аркадий?
— Уже проснулся? — к кроватке, листая еженедельную газету подошёл отец.
Ещё совсем молодой и такой счастливый… Последний раз Аркадий видел его таким, когда родилась Регинка. Павел уж очень обожал детишек.
Увы, ответить отцу новый Глава Дома не смог. Получилось лишь, что-то типа «агу».
— О! Не переживай. Сейчас тебя покормят. Я уже распорядился! Ага… Мама скоро придёт.
Удивление сошло на нет, и Аркадий попытался улыбнуться. Какие же это были замечательные и беззаботные времена… Никакой ответственности. Лишь лежишь, улыбаешься, ешь и выдаёшь результаты жизнедеятельности. Красота!
— Радостный? Я тоже радостный. Тоже на позитиве. — отец присел рядом с кроваткой, а Аркадий потянулся маленькими ручками к газете: — Хочешь свежие сплетни? Вот, держи.
Новый Глава Дома взял сухую бумажонку и увидел фотографию Устиньи, которая держала в руках огромный меч, и как будто, призывала всех к бою.