— Не понимаю, о чём ты! — прорычал Глеб Егорович, и от злости его глаза чуть не вылезли из орбит.
— Ну, и кто он? — надменно спросил я.
— А вот это уже совсем не твоё дело, понял? — запротестовал Глава Дома.
— Тише, дорогой. Нас раскрыли. — с грустью вздохнула Олимпия: — И нужно уметь принимать поражение. А вот Господин Демидов — хорош. Ловко всё подметил.
— Так, я достоин узнать ответ, или нет? — настоял я.
— Тут… Сложное дело. — Госпожа Слуцкая задумчиво посмотрела на своего супруга.
— Можно… я скажу? — виновато спросила Машуня.
— Можно. — согласился я.
— На самом деле — мои родители очень дружны с Домом Волковых… И, когда-то давно, когда я была совсем маленькой… мы часто ездили к ним в Пермь. Я играла с их страшим сыном — Витей… Он старше меня на два с половиной года. И наши родители заключили договор, что когда я достигну имперского совершеннолетия, то есть — двадцать одного года, то тут же обручусь с Витей Волковым… Но при условии, что мы оба будем свободными.
— Какой банальный и одновременно — слегка неожиданный штамп. — усмехнулся я и откинулся на спинку дивана: — Нет, я правда… обескуражен!
— Понимаешь… Когда Вите исполнилось десять лет — его отправили в кадетский корпус. И мы больше не виделись. Да и не общались толком. У него своя жизнь, а у меня — своя. Но Волковы… Им уж очень хочется сблизиться и сделать экономический союз. Оксана у них бунтарь, и родителей особо не слушает. Поэтому на неё надежды нет. А Витя… Он…
— Покладистый и домашний мальчик. — закончила за дочь Олимпия: — Он выполняет всё, что говорят родители. Такой уж он у них.
— Можно подумать, нам будет плохо от союза с Волковыми? — хмыкнул Глеб Егорович: — Сыч уже давно говорит, что готов поделиться производственными мощностями в Перми! Для нас это — весьма лакомый кусочек.
— А, почему вы не можете просто договориться? — удивился я: — Вы же — друзья.
— Неуч. — вздохнул Глава Дома: — Если бы всё было так просто — я бы уже давно захватил треть производственных предприятий Перми. Не бойся — к Демидовым эта отрасль не относиться. Но проблема заключается в том, что, как только мы начнём передавать друг другу собственность и сырьё в обход налогов — это заметит императорская антимонопольная служба! Впаяют таких штрафов, что мы потом в одних носках останемся… Да и наш титул будет под угрозой. И я ещё молчу про то, что, когда меня не станет — все эти пермские предприятия могут достаться Императору. Он своей выгоды не упустит. А если Машуня выйдет замуж за Витяя, то мы тут же всё оформим, как приданное! Машуня будет директором предприятий, а Витяй — хозяином земли, которую сдадут для нас в аренду. Не прикопаешься! А годик-то последний — уже на исходе… И, если Машуня никого себе не найдёт — спровадим к Витяю. Нам-то с Олей, как-то не к спеху свадьба дочки. Однако Волковы так просто от нас не отстанут. Будут тыкать договором… Что написано пером — не вырубишь топором. В детстве… они казались мне такими дружными…
— Это жестоко. — возразил я.
— Тхе… — Глеб Егорович лишь усмехнулся: — Вот, ты, как будто с неба упал, ей богу!
Вообще-то, так оно и есть.
— Дорогой, не надо грубить. Владимир же сам сказал, что долгое время был… немного в другом положении. Ещё не успел узнать все тонкости нашего мира. — пояснила Олимпия, а затем обратилась ко мне: — Ты пойми нас правильно, Владимир… Мы — не гоним тебя. И ни в коем случае не хотим расстраивать нашу любимую дочь. Просто… если у вас всё несерьёзно. Или — упаси бог, Машуня решила нам солгать, чтобы не выходить замуж за Виктора…
— Погодите! То есть… Она уже вам врала? — удивился я.
— Было дело. — вздохнул Глеб Егорович: — Закатывала истерики, что Виктор, якобы — жестокий тиран. Ага! Ты бы его видел… Мальчик — божий одуванчик. Он и пальцем никого не трогал никогда. Но Машуня решила, что клевета в данном случае будет лучше. Даже вспоминать не хочется…
— Это правда? — я посмотрел на рапиристку.
Та лишь смущённо вздохнула.
— В общем, нам важно, чтобы у Машуни всё было по-настоящему. — продолжила Олимпия: — Иначе — это будет проблемой для нашей семьи. Мы, как дворяне и землевладельцы — должны постоянно развиваться. Да, и, чтобы просто стоять на месте — в наше время нужно очень быстро бежать. Ты же сам — предприниматель. Должен понять! И упускать потенциальную выгоду мы не имеем права. Какие разговоры пойдут про наш Дом?
— Сложно. — вздохнул я и взял Машуню за руку: — Мне ещё стоит многому научится у дворянского общества.
— Это факт. Но учти, Зятёк. — холодно произнёс Глеб Егорович: — Не думай, что можешь вот так просто играться с Машуней! Мы — следим за тобой. Разобьёшь ей сердце — пиняй на себя.