— Неожиданный поворот… — удивлённо произнёс я.
— И не говорите! Так… В общем, солдат я отзову. И… Михаилу Алексеевичу-то что сказать?
— Вот. — я протянул ему миниатюрный револьвер: — Скажете, что механизм замка заклинило, когда этот гад вас кормил, и вы смогли выйти. Подобрали со стола пистолет и убили негодяя.
— Это очень на меня не похоже… — с сомнением ответил Бестужев.
— Ну, в вопросах выживания — не до сантиментов. — пожав плечами, ответил я: — И попросите солдат немного побегать по комнате до приезда криминальных экспертов. Наверняка это дело отдадут Охранке. Так что лучше замести следы.
— Хорошо… Это не проблема. Так… Вам помочь с выходом наверх?
— Да, было бы не плохо.
Граф надел шёлковый халат и спокойно проводил нас до секретного прохода, который находился в огромной стене, окружающей подстанцию.
— Что же… Очень жаль, что я так и не узнаю, кто именно спас мне жизнь… Но тем не менее — я вам крайне признателен! Если вдруг на горизонте появится проблема… дайте знать, и я помогу, чем смогу. — с улыбкой произнёс Граф и крепко пожал мою руку: — Честно… Свобода — это так прекрасно! А ведь я ни капли её не ценил.
— Почаще гуляйте и общайтесь с девушками. — посоветовала Пушистый хвост: — Жизнь — это не только работа.
— Золотые слова, Госпожа. Но… боюсь, что с девушками мне уже поздно.
— Никогда не бывает поздно. Уж поверьте мне! — подбодрил его я.
— Ну-с… — граф похлопал себя по животу: — Похожу в зал. Приведу себя в порядок… Чёрт! Как же много всего теперь хочется сделать! Спасибо вам, ребята. Вы… дали мне второй шанс.
— Главное теперь — не потеряйте его. — ответил я, и мы поспешили удалиться с территории подстанции.
— Что же, господа… На этой прекрасно ноте предлагаю разойтись. — заявил Сиг.
— Ага. — щелкнув курком револьвера, ответил я: — Уже разбежались.
— Не понял… Ты чего?! — возмутился наш горе-командир и поднял руки.
— Думаешь, после всего произошедшего, мы оставим тебя в покое?
— Консо! Ты перегибаешь палку! Да, я наёмник. А ты — чёртов Стиратель! Так что, мы теперь квиты.
— Кто сказал такую глупость? Вперёд иди.
— Консо… Ты что?! Хочешь обзавестись опасным врагом?
— Опасный враг? Ты это про себя? — усмехнулся я: — Давай, иди!
— Что тебе надо?
— Скоро узнаешь.
Митрич с Толиком забрали нас на пустынной улице через пару кварталов от подстанции. Я проверил все камеры и составил маршрут так, чтобы никто не заметил откуда именно наш фаэтон встроиться в траффик.
— А это кто? — поинтересовался брат, с интересом разглядывая старого трейсера.
— Наш новый друг. — холодно ответил я, продолжая держать Сига на мушке.
— Если ты хочешь убить меня, то надо было сделать это на промышленной зоне… Там больше шансов незаметно утилизировать тело. — огрызнулся он.
— Помалкивай. И не вздумай опускать руки.
— Конечно-конечно… Ты же у нас хозяин положения! — фыркнул Номгер и злобно отвел взгляд.
Высадившись возле музея, мы направились в сторону заброшенной канализации.
— О… Нет-нет-нет! Консо, это перебор. — воскликнул Сиг, когда мы подошли к обрыву.
— Отключай биометрику. Живо.
— Мратство… И как я сразу не догадался? Твоя подружка разбилась, и ты хочешь отправить её обратно за подмогой. А тут удобно подвернулся старый гвардеец на рейнджере. Круто! Что я ещё могу сказать? — вздохнул Номгер: — Только вот, лучше убей! Я не останусь в этом тупорылом ми…
По земле прошла легкая вибрация, а издалека послышался шум запустившихся реактивных двигателей. Очень знакомых реактивных двигателей…
— Что за шутки? — холодно спросил я и упёр револьвер в голову Сига.
— Я не знаю… Клянусь! — судя по голосу, наш горе-командир и сам был на панике.
Спустя мгновение рейнджер лихо вылетел из городских подземелий, и сделав пируэт над музеем, на бешенной скорости устремился в небо. Люди выскакивали из моколей, выбегали на улицу из ближайших зданий… кто-то даже пытался снимать всё это на телефон.
А точка, которая была рейнджером, ярко вспыхнула и растеклась по небу кислотно-синим пламенем.
— Нет… — выдохнул Сиг и рухнул на колени: — Моя ласточка! За что ты так со мной…
— Наставник… — жалобно произнесла Мирт.
— Вижу. — сухо ответил я, глядя на то, как кусочки нашего единственного шанса на отмщение сгорают в атмосфере: — Всё прекрасно вижу…
Не знаю, что именно произошло, и как корабль самоликвидировался… Но чует сердце — завтра об этом будут пестрить все газеты.