По их с Алеком расчетам, человек, проведший аферу, должен был усомниться в ее компетентности и вместе с тем занервничать, выдать себя. Он наверняка считает себя очень умным, а тут его разоблачила недалекая студентка.
Безумно тянуло поднять глаза от документов и разглядеть всех, но этого ни в коем случае нельзя делать. Поэтому держим улыбку и наивно хлопаем ресничками.
— Ирина Юрьевна, — голос Сергея предельно серьезен, — могу я посмотреть документы?
— Да, Сергей Анатольевич, но у меня с собой не все.
— Давайте, что есть. После совещания жду вас в своем кабинете… то есть в кабинете генерального директора.
Передала папку Анатолию Филипповичу, который тоже с любопытством пролистал, изобразив озабоченность. Передал сыну.
Сергей хмурился. Его не обмануть фальшивой глупостью. Долистал до конца и впился в нее недоуменным взглядом. Черт. Не прокатило. Пожала плечиком и ресничками хлопнула, играя больше на публику, нежели для него. Дернул подбородком, намекая, что ждет объяснений и закрыл собрание. Резко встал и удалился.
Его уход стал сигналом для остальных. Некоторые облегчено вздохнули — внимание босса миновало их отдел, кто-то был возмущен найденной аферой, другие явно испугались за свои ж… места. Многие помнили глобальную чистку в питерском филиале. Сергей Анатольевич не страдал угрызениями совести и жалостью. Уволил, кого посчитал нужным — более пятидесяти процентов служащих.
Ира поймала несколько осуждающих взглядов, будто данную аферу совершила она. Приехали. Стало обидно. И как потом работать здесь? Вряд ли удастся отмыться. Кто-то даже умудрился усмехнуться, тихо прошептав «выскочка». Хорошо Сергей не видит — тут же приступил бы к чистке.
Ире стало нехорошо. Алек ушел. Анатолий Филиппович с кем-то разговаривал. Ее взгляд вдруг поймали полные ненависти глаза. Они испепеляли, уничтожали, высасывали энергию своим бесконтрольным негативом. Белоснежка покачнулась. Побледнела. И потеряла обладателя взгляда. Не успела разглядеть ни внешность, ни пол. Только ярко-бирюзовые глаза. Упала в кресло без сил, что сразу заметил гендир. Подошел к ней, с беспокойством наливая воду.
— Ирочка, что такое. Так, господа, расходимся поживее… откройте окно — здесь очень душно.
Когда зал опустел, спросил без предисловий.
— Что-то увидела?
Ира покачала головой, не понимая, имеет ли опасный взгляд отношение к делу.
— Не знаю. Взгляд. Глаза полные ненависти. Мне аж плохо стало. Страшно даже.
Князь погладил по голове, успокаивая.
— А вы что-нибудь видели?
Мужчина вдруг усмехнулся, внимательно разглядывая ее. Что?
— Много интересного, — пауза, и опять заинтересованный взгляд, словно пытается что-то разгадать. — Но, увы, ничего по делу.
Стало безумно любопытно. Совсем забыла, что одной дамочке за это что-то оторвали…
— И что ж такого интересного не по делу? — ее отпустило и теперь хотелось максимум информации.
Этот провокатор зловеще улыбнулся и выложил факты:
— Слушай, раз сама спросила. Первое, твой брат неровно дышит к моей бывшей снохе. Все совещание, до твоего выступления, глаз с нее не сводил. Любопытно? Что еще забавнее — она вполне может ответить взаимностью, если он постарается. Моя холодная Светлана. Она мне как дочь, знаешь? Наверное, поэтому у них с Сергеем не сложилось — они словно брат с сестрой, как угораздило жениться?
Ира откашлялась. Совершенно не хотелось слушать про семейную жизнь гада.
— Все?
Странный он сегодня какой-то. Что за смешинки в глазах?
— Не все. Еще одна парочка преподнесла сюрприз. — Почему щеки предательски вспыхнули? — Сергей смотрел так, я бы сказал, обжигающе, на одну особу…
— Это не то, что вы подумали! — выпалила зардевшаяся Белоснежка. Боже, как стыдно. Да Сергей раздевал ее взглядом, а она… она блин, раздевалась!
— И что же я подумал?
— Что мы… что я… он… Между нами ничего такого нет! Это просто… ревность! Он ревнует вас.
Князь расхохотался.
— Ирочка, ты в своем уме? Это точно не ревность. Так не смотрят, когда ревнуют. Так смотрят, когда желают… получить.
Ира закрыла глаза, прижимая руки к щекам. Быть застуканной в таком деле!
— Вы правы! Хочет заполучить вашу игрушку! Вот! Еще и спасителем семьи стать. Больше НИ-ЧЕ-ГО!
Анатолий Филиппович спрятал улыбку в кулаке, но девушка уже не видела, гордо прошествовала к выходу.