— Вы правы, граф Сумароков, — усмехнулся Александр, постукивая кончиком сигары по большому пальцу левой руки, но так и не решаясь закурить. — Ситуация на сегодняшний день такова, что даже императору приходится прятаться. Разговор будет предельно откровенный.
Он замолчал и кивнул двум широкоплечим стражам, торчавшим у дверей. Те беспрекословно вышли в тамбур, отсекавший две квартиры от общей лестничной площадки. Соединенные в одну, они предназначались для тайных встреч, на которых решались вопросы очень серьезного толка. И защищены были, соответственно, надежными магическими конструктами. Все стены покрыты многослойными плетениями, блокирующими любое воздействие извне.
— Присаживайтесь, — Меньшиков показал рукой на пустое соседнее кресло, придвинутое к столику, на котором красовалась бутылка «Шустовки» и три коньячных бокала. — Если желаете выпить — не отказывайте себе в удовольствии. Вот я, к сожалению, разрываюсь между «закурить» и «выпить».
— Да закури уже, государь, — с усмешкой заметил Константин Михайлович. — Полчаса мнешься. За тобой никто не следит, побалуй себя.
— Уговорил, — решительно произнес Александр и зажал сигару во рту. Щелкнув пальцами, вызвал на кончике одного из них трепещущий от дуновения воздуха огонек. Окутавшись дымом, он некоторое время сидел с закрытыми глазами.
Великий князь подмигнул Сумарокову и показал на бутылку. Граф намек понял и уверенно плеснул в бокалы янтарный напиток. Меньшиков с любопытством разглядывал его руки с короткими хваткими пальцами, и на которых не было вообще никаких украшений кроме родового перстня. Но его магическая аура ощущалась Константином Михайловичем даже на расстоянии.
— Итак, долго ходить вокруг да около не буду, — прервал молчание император и положил сигару на край пепельницы. — Времена нынче не те, чтобы разводить политесы. Граф, вы понимаете, почему приглашены мною?
— Вероятно, возникли некоторые трудности, которые разрешаются с помощью моей службы, — Сумароков покрутил в руках бокал, согревая коньяк. — Где и когда?
— У вас в Риме есть агентура?
— Уже довольно долго, — кивнул граф. — Я внедрял своих людей через третьи страны под видом коммерсантов и даже священнослужителей.
— Каков был интерес?
— С перспективой, — тут же ответил Сумароков. — Мы же прекрасно понимаем, кто в Европе мутит воду помимо британцев. Поэтому счел своим долгом насытить это направление качественно и количественно опытными агентами.
— У вас ведь свои счеты с Ватиканом? — улыбнулся Александр, пряча хитрую насмешку за бокалом, поднесенном к губам.
— Вы намекаете на слухи, что Сумароковы служат Ордену Гипербореев? — гость отпил из бокала и оценивающе покивал. — Ваше Величество, это все лишь домыслы и злые языки.
— Не подумайте, Святослав Бориславич, что я сейчас переступаю некую черту, вследствие чего вы можете вдруг оскорбиться… Скажите, когда вы женились в первый раз?
— В девятнадцать, — пожал плечами Сумароков, всем своим видом показывая, что нисколько не сердится на бесцеремонный вопрос. — Предвосхищая ваш вопрос, государь, вторую жену я привел под длань Лады в двадцать два, а третью — еще через год. К двадцати пяти годам у меня уже было пятеро детей…
— И вы упорно отрицаете, что живете по канонам Ордена Гипербореев? — развеселился император. — Право же, все настолько близко лежит, что я сам себя ругаю, насколько был слеп.
— В России полигамия не запрещена, — граф даже бровью не повел. — При чем здесь каноны гипербореев?
— Да, Меньшиковы почему-то страдают невероятной забывчивостью изменить этот пункт в законодательстве, — хмыкнул Александр. — Сейчас у вас двенадцать детей и два десятка внуков. Ваш путь поразительно напоминает историю одного молодого человека, идущего по такому же графику. И что-то подсказывает, что между вами есть нечто общее. Род Сумароковых изначально верой и правдой служил сначала Рюриковичам, потом Романовым, а теперь и Меньшиковым. История вашего рода, граф, теряется в глубинах древности, но вы всегда оставались приверженцам какой-то одной идеи.
— К чему эти исторические дебаты, государь? — в голосе Сумарокова не было и капли дерзости, скорее, призыв к действию. Зачем-то же его позвали на встречу?