Владислав отошел подальше и устроился на маленьком диванчике с телефоном в руке, предварительно отключив звук, чтобы неожиданные звонки не сбили рабочий настрой Иерарха. Просматривать новости куда полезнее, чем просто наблюдать за манипуляциями волхвов. Семерецкий ничего не сказал, хотя у него было желание выдворить наследника трона из комнаты. Иерарх снял с себя пиджак, аккуратно положил его на спинку кресла и зашел за спину девушек, смирно сидевших на стульях с немного испуганными лицами. Процедура для них была новой и незнакомой. Семерцкий понял правильно их настроение:
— Расслабьтесь, никаких болезненных ощущений и неудобств. Разве только времени уйдет много. Придется потерпеть…
И все же цесаревичу любопытство не давало покоя. Одно дело самому работать со Стихиями на полигоне, и совсем иная картина получается, когда на ограниченном пространстве пытаются создать магоформы — кстати, не совсем безопасное дело, если нет многолетней практики.
У Семерцкого с этим обстояло неплохо. Старик не закрывал глаза, когда проводил пассы руками между двумя девушками. Владислав заметил, как на мгновение сверкнул аурный контур Нины, обрисовав ее гибкую фигуру, спрятанную под тканью, и исчез, разбрызгав вокруг себя мелкие искорки остаточных магоформ. Руки Иерарха взмыли вверх, как будто тянули на себя токи энергий из охранницы-сержанта, и переместились на макушку Софьи, зажмурившейся от волнения и страха.
А Матвей Илларионович уже вязал какие-то узоры в воздухе, пассируя руками как заправский фокусник, вытягивая из ауры цесаревны изумрудно-синие нити («какие красивые», — отметил Владислав зачарованно) и «вязал» их с нитями алого и желтого цветов — цветов ауры сержанта Добрыниной.
В какой-то момент Семерецкий пошатнулся — и Анна тут же вцепилась в его плечи, напитывая Иерарха необходимой ему энергией. Бледно-красивое лицо потеряло матовость, черные глаза посветлели, но девушка полностью отдалась своей работе. Магическое донорство — трудоемкий процесс, и как бы не пришлось девчонку спасать потом.
Нет, Иерарх все контролирует; мотнул головой — руки Анны тут же соскользнули с плеч. И снова, как будто ничего не произошло, она стоит наготове, напитывая себя необходимой силой.
Когда Семерецкий устало присел на подставленный ему помощницей стул, Владислав с тревогой спросил:
— С вами все в порядке, Матвей Илларионович? Может, позвать Целителей?
— Обойдусь, — отмахнулся волхв. — Я бы не отказался от крепко заваренного чая с сахаром. Если не затруднит, Ваше Высочество…
Цесаревич приоткрыл дверь и дал нужное распоряжение, вернулся обратно и с ожиданием посмотрел на свою жену. Софья улыбнулась и сказала, что волноваться не стоит, она в полном порядке. То же самое подтвердила Нина.
— Вы уже закончили с дублирование ауры, Матвей Илларионович? — поинтересовался Владислав.
— Самая большая проблема у многих волхвов — это торопливость, — не открывая глаз, откликнулся Иерарх. — Всякая поспешность есть зло для тонкой настройки. Дублирование ауры схоже с ремонтом часового механизма. Ведь внутри корпуса столько много мелких деталей, которые требуют трепетного обращения с ними. Я провел грубую настройку, а сейчас мне потребуется отшлифовать все узлы и детали, если проводить грубую аналогию с теми же часами.
Дверь снова распахнулась, в зал вошла горничная с подносом. На нем был заварной чайник, несколько чашек и сахарница. Владислав показал знаком, чтобы она поставила поднос на стол и удалилась. Самолично налил в чашку крепкий напиток и поинтересовался:
— Сколько вам ложек, господин Иерарх?
— Две достаточно, — откликнулся Семерецкий, открыв глаза. Приняв чашку, бесстрашно сделал пару глотков обжигающего губы напитка. — Очень хорошо. Я уже достаточно пришел в себя. Анечка, ты себя как чувствуешь?
— Готова, Матвей Илларионович, — прозвенел голосок Анны.
— И это прекрасно. Ваше Высочество, Ниночка, а почему бы и вам не выпить чайку?
Девушки отказались. Им хотелось поскорее закончить процедуру, но после намеков Иерарха о торопливости решили не напоминать ему об этом. Вдруг что-то пойдет не так, а значит, снова придется сидеть неподвижно в магическом коконе.
Семерецкий после чая взбодрился и приступил к «основной фазе», как он выразился. Владислав снова наблюдал изящные разноцветные нити, переплетавшиеся между собой, ощущая энергию магии, которая постепенно заполняла пространство зала и начала нешуточно давить на плечи и грудную клетку. А каково Софье? И так уже бледная, того гляди — упадет.