— Да ты и так небеден, — Волынский был добродушен от предвкушения обеда на берегу озера.
Ахмет, являвшийся смотрителем семейной дачи, уже хлопотал возле стола, как будто знал, что хозяин вернется именно сейчас, а не задержится где-нибудь в лесу. Шампуры с аппетитно пахнущим шашлыком из баранины вольготно раскинулись на лаваше, пропитывая его сочным жирком, большая тарелка с зеленью радовала глаз на фоне еще не проснувшейся природы. Батарея бутылок элитного красного вина, коньяка и водки украшала стол, отражая лучи весеннего солнца.
Высокий, лохматый как кавказская овчарка, с жесткой черной бородой, Ахмет увидел подходящих князей и расставил вокруг столика три складных стула. Еще один предназначался для человека, стоящего на берегу озера и созерцавшего на его поверхности темные прогалины в утончившемся от солнца льду и строевой лес, огибавший противоположный берег причудливо изломанной линией темнокорых сосен.
Откинув полы тонкого шерстяного пальто, этот человек небрежно засунул руки в карманы и обернулся на хруст подмороженной гальки.
— Ба! Сам Алексей Изотович пожаловал! — воскликнул Шереметев. — Действительно, сюрприз. Как же ты его, Леня, вытащил из Петербурга? Какие посулы дал?
Волынский предпочел не отвечать на этот вопрос, только усмехнулся.
Балахнин дождался приятелей-князей возле стола, и пока Ахмет откупоривал бутылку с вином, поздоровался за руку, как полагается, с хозяином, а потом и с Шереметевым.
— Леня, мне сказали, что к озеру на машине нельзя, пришлось на своих двоих топать, — деланно пожаловался Балахнин, но на его лице не было ни капли недовольства.
— А это чтобы гости мои вкусили прелесть настоящего леса, подышали чистым воздухом, — Волынский показал жестом, чтобы князья присаживались за стол. Сам он занял место в торце и кивнул Ахмету, уже стоявшему наготове с перекинутой через руку салфеткой. — И для здоровья полезно. Вон, на лицах румянец появился. Значит, не зря силы потратили.
Лохматый горец для начала разлил всем по бокалам вина, дождался какого-то сигнала от хозяина и отошел к мангалу, начал заново шуровать его, подкидывая свежих дровишек.
Под терпкое чуть суховатое вино шашлык пошел очень хорошо. Первое время князья только отдавали должное повару. Баранина была сочной, таяла во рту — и хотелось пробовать еще.
Балахнин, не дожидаясь, налил себе в хрустальную рюмку водки. Здесь все были равны друг другу, сами определятся, что пить дальше. У каждого свои предпочтения в выборе спиртного. Хозяин дачи, к примеру, как и Шереметев, больше любили коньяк, но и от водки нос не воротили.
— Слышал я, Василий Юрьевич, у тебя с Назаровым какой-то конфликт вышел, — поинтересовался Балахнин. — Не расскажешь?
— Откуда ты эти сказки услышал, Алексей Изотович? — как бы добродушно спросил Шереметев, а глаза заледенели. — Седина уже в волосах, но сплетням веришь.
— Да шум-то знатный прошел в Новой Ладоге, — мягко улыбнулся в ответ Балахнин, тоже демонстрируя тигриную хитрость в своем взгляде. — Есть у меня там знакомые из правоохранителей. Рассказали, что дом некоего Ефима Гольца на воздух взлетел. Одна щебенка осталась вместо него. А Гольц — ведь твой управляющий, насколько мне известно. Именно его искал Назаров последние дни. И еще… ты столкнулся с бароном сразу же после взрыва.
— Порой мне кажется, что от тебя серой попахивает, Изотыч, — по-простецки бросил Шереметев и опрокинул в себя рюмку коньяка, которую ему по-дружески наполнил Волынский.
— Я не заключал договор с дьяволом, — качнул головой Балахнин. — Обычная аналитика, связи во всех сословиях и умение сопоставлять факты. Итак, я надеюсь, между Шереметевыми и Назаровыми не назревает война?
— Упаси боже, Изотыч! — натурально удивился Василий Юрьевич. — Да зачем мне это? У нас разные интересы, не пересекающиеся между собой. Никитка, если откровенно, нам с Леней не соперник. Слабоват, и еще лет двадцать силу набирать будет. Я не про ту, которой он злодеев в пыль превращает, а о более значимых вещах…
Он пощелкал пальцами, но Балахнин кивнул, показывая, что все понял.
— Я хочу тебя успокоить, Алексей Изотович. Конфликта с Назаровым у меня нет. Мальчишка на основании каких-то своих подозрений сделал вывод, что Гольц связан с Ордо Маллеус. Вот и решил с ним встретиться. Но не успел…
— То есть взрыв устроил не он? — на всякий случай уточнил Балахнин.
— Нет-нет, я не в претензии. Просто высказал свое недовольство тем, что Назаров не подошел ко мне с просьбой организовать встречу. Согласись, князь, так дела не делаются.
— Не делаются… Парню чуть больше двадцати, в одиночку решает многочисленные проблемы, да еще успевает государевы приказы выполнять. Где-то проявил несдержанность от избытка своей значимости, переоценил свои возможности.