— Никита не настаивал столь категорично, и он поймет, если ничего у вас не получится.
Гросси усмехнулся про себя. Именно такая трактовка просьбы больше всего пугала его. Он помнил тот вечер, когда его похитили с яхты и доставили на какой-то островок, на котором русских было больше, чем сельди в Неаполитанском заливе. Тот ужас до сих пор оживает во снах, после которых Луиджи посылает горячие молитвы Святой Марии, чтобы новые работодатели помнили о нем как можно реже.
— Если ты не против, милая, я проконсультируюсь с некоторыми специалистами, а потом сам позвоню тебе. Устроит такой вариант?
— Более чем, — кивнула девушка. — Только, пожалуйста, будьте осторожны. Как только заметите интерес к себе, сразу же прекращайте копаться в опасной теме.
Луиджи был тронут заботой красивой журналистки, и очень хотел, чтобы она однажды вошла в их дом невесткой. Скорее всего, так и будет, если сам Виченцо не начнет творить глупости на ровном месте. С молодыми часто такое происходит. Но… связавшись с Назаровым, о спокойной жизни можно забыть. Его просьбы — это неукоснительное исполнение договоренностей, а молоденькая Бьянка еще не знает, с кем связалась.
После ужина Изабель долго не отпускала девушку, словно хотела обсудить все новости из холодной России, восторгалась платьем и даже захотела поехать в Петербург, чтобы своими глазами лицезреть модные магазины, где такая красота продается. Луиджи с трудом удалось угомонить жену, а Виченцо, посмеиваясь, утащил Бьянку в машину. Пора было ехать домой.
Через три дня в квартире Бьянки затрезвонил городской телефон. Сеньор Гросси сухо, и даже чересчур официально произнес в трубку:
— Сеньорита Руджерри, я готов с вами встретиться и обсудить интервью. Место и время узнаете у моего секретаря. Всего доброго, я буду вас ждать.
Бьянка в конспирологии давно научилась плавать как рыба в воде. Насчет секретаря — это был намек на Виченцо, которому следовало позвонить и узнать, где назначена встреча. Так и вышло. Когда она связалась с сыном государственного секретаря, тот назвал кафе на Виа Мерулана, где молодые люди частенько встречались. Понятно, кто был инициатором предложить именно это местечко.
— Дорогая Бьянка, что в моих силах — я сделал, — сеньор Гросси, прежде чем начать разговор, заказал себе чашку арабики. — Руническая магия давно запрещена в Инквизиции, и доступ к любой информации по ней тоже плотно закрыт. Я даже в архивах Ватикана не смог добиться того, чтобы хоть часть деловой документации заполучить. Все тщетно. И тем не менее мне удалось выйти на человека, который подсказал несколько имен, связанных с рунологией. Один из них — некий Андрон Лебедев… Да-да, русский, как ни странно. Был исключен из Ордена за использование этой магии в своих исследованиях. Что за исследования, увы, не знаю. Запоминай имена, Бьянка, только имена. Назаров сам разберется… Лебедев жив и живет в предместье Рима. Есть еще одно имя: Сальваторе Грава. Ему сейчас лет восемьдесят, не меньше. Именно он был последним магистром-рунологом, и есть все подозрения, что Баталья — его ученик. Если господину барону хочется докопаться до истоков, пусть занимается этим самостоятельно. Я же категорически тебе рекомендую держаться подальше от названных людей.
Гросси с самого утра был в плохом настроении. К нему напросился на аудиенцию первый секретарь русского посольства Тургенев. В ходе часовой беседы Луиджи был раздавлен полностью, и скрытые страхи снова заползли в его сердце. То, что хотели русские спецслужбы — читай, сам император Александр! — восхищало своей дерзостью и наглостью. Папе предлагалось пойти на тайное соглашение с русским Кабинетом, результатом которого станет дружелюбная взаимная политика. Ватикан допускается в Россию, где может обрести свою паству и проводить католические службы, но в разумных границах влияния. Взамен же Папа закрывает глаза на тотальное уничтожение Инквизиции. Тонкость подобной сделки лишь в одном: Феликс VII должен тихо и мирно быть сменен, а вместо него на папский престол сядет тот человек, который угоден русским.
Сама идея была невероятно циничной и… увлекательной. Луиджи Гросси никогда не был сторонником Инквизиции, взявшей много власти, и решавшей невероятно много вопросов, далеко не связанных с ее деятельностью. Грубо говоря, Папа Феликс безропотно пляшет под дудку организации, созданной руками понтификов, вот уже несколько сотен лет. Беда в том, что Орден многим выгоден. Его террористическая деятельность упрощает до предела отношения церкви с многочисленным «овечьим стадом».