Надежда выбраться из этого ужаса таяла день ото дня. Сначала князь рьяно молился эльфийским богам, но быстро понял, что все они остались на Валиноре. Никто его призыв о помощи через миллионы световых лет космоса и толщу станционного металла не услышит. Вся прошлая жизнь стала казаться далекой иллюзией, и даже мысли о Мориэль не придавали большее ни сил, ни уверенности в себе. Как будто все пять лет жизни, когда он на нее смотрел и мечтал о совместном счастье, были не с ним. Одиночество, несвобода и безысходность давили со всех сторон. Таурохтару стало мерещиться, что еще немного, и он сам потеряет человеческий облик. Да и зачем человеческий облик тому, кому переопределено быть зверем?
В один из субботних вечеров Конан развлекался с очередной выданной за победу девицей. Поскольку его камера находилась прямо напротив, единственное, что оставалось Тарохтару, — это лежать, накрыв голову подушкой, и стараться думать о чем-то постороннем. Как назло, у бугая-гладиатора была слишком неуемная сексуальная конституция, ну или он чем-то закидывался перед встречами. Это тоже не исключено: Рох уже знал, что Конан, как «свой», умел раздобыть себе некоторые «бонусы». Шли часы, заснуть не получалось, а бугай все не унимался.
Девушка сдалась раньше, и Таурохтар, даже с закрытыми ушами слышал, как она слезно умоляет сделать передышку. Дать ей поспать, хотя бы пару часов. Князь в итоге не выдержал, встал и подошел к решетке.
— Конан, имей совесть, ты ее совсем замучил! — не сумев сдержать злость, бросил он.
— А зачем мне совесть, когда живая девка рядом? — спокойно-мягким голосом парировал Конан, а потом, неожиданно схватил рабыню сзади за шею, подволок ее к решетке и вжал в нее.
— Так-то я не жадный, могу поделиться. Любуйся!
И демонстративно овладел ею, с издевкой смотря Таурохтару прямо в глаза.
Полнейшее бессилие. Вопиющая ситуация, которой князь никак не мог помешать. Он лишь с яростью саданул по решетке и под смех Конана вернулся к кушетке и снова накрыл голову подушкой.
— Кстати, а ты что все время берешь пожрать? Может, тебе надо мальчика? Так намекни Зубру, уверен, он организует! — донеслось сквозь толщу синтетического наполнителя.
Таурохтар старался дышать как можно равномернее, чтобы успокоиться. Казалось, ему осталось уже немного, чтобы самому съехать с катушек и начать бросаться на решетку как тот несчастный. Но на Валиноре беззащитная мать, и он дал королю слово. Где же только найти силы, чтобы его сдержать. Князь старался извлечь из своей памяти хоть какой-то ориентир, за который можно было бы зацепиться. Устоять, чтобы его не снесло штормом. Однако ничего не находил. Густой, беспросветный мрак перекрывал все.
И вдруг посреди этой воронки сосущего отчаяния возникло милое женское лицо. Строгий взгляд, аккуратный пучок на затылке. Мысли Таурохтара споткнулись, а сам он очень удивился. Почему князь вдруг вспомнил о ней? Милена Олеговна…
Глава 7
Милена не любила субботы, тем более что выходных дней у нее не было. Нет, время посмотреть галокино, почитать книгу или послушать музыку находилось, но только в любой момент надо было быть готовой вскочить и бежать, куда скажут. Лечить и не задавать вопросов. С последним оказалось вообще сложно, так как бойкий от природы характер, так и норовил прорваться наружу. Все время приходилось себе напоминать, что ее жизнь висит буквально на волоске. Она же не идиотка и понимала, что раб с изодранной плетьми кожей не мог так «повредиться» на тренировке. Но делала, конечно, вид, что верит.
Обрабатывала раны, колола обезболивающее и регенералку. Действие последней до сих пор оставалось слабо изучено, и даже армейским ее чаще трех раз в год не кололи. Тут же выбирать не приходилось. Если хозяин велел — выполняла. Да и знала, что редкие рабы живут долго, так что побочки могу и не успеть наступить. Милене на станции уже неоднократно случалось просто диагностировать смерть.
После такого хотелось выть белугой или обколоться успокоительным, но Милена приучила себя представлять, что все вокруг —съемка галокино. Это и не трупы вовсе, а притворившиеся статисты. С таким обманом ее психика ситуацию хоть как-то принимала. А еще Милена не теряла надежды однажды сбежать. Хозяин иногда брал ее на межпланетные бои, и вот там, когда подвернётся случай… Или вдруг забытую богами пиратскую базу — найдет-таки космофлот. Не может же и дальше пропажа такого количества людей и кораблей оставаться незамеченной?
Дольше всех остальных, как правило, жили гладиаторы. Харом заботился об их здоровье, потому что каждый натренированный раб приносил ему большие деньги. Дольше всех — если их не сжирала депрессия, таких «бракованных» хозяин сразу отправлял на шахты, и если не убивал в бою более удачливый соперник.