Гостомысл и Хвалибудий подошли к горнице Сюкоры, перемигнулись.
– Спит, наверно, как сурок? – заговорщически проговорил Хвалибудий. – Пощекочем?
– Легонечко толстопятого, – вкрадчиво ответил Гостомысл.
Они тихо отворили дверь. На кровати, утопив большую круглую голову в подушку и раскрыв толстые губы, посапывал Сюкора. Княжичи подкрались, тихонько открыли его ноги, а потом стали слегка скрести по широким плоским стопам. Сначала прекратилось сопение, потом послышался короткий всхрап, одеяло полетело в сторону, и с диким криком Сюкора вскочил на ноги. Его маленькие заплывшие глазки со страхом уставились на парней.
Те дружно заржали, а Сюкора проговорил жалостно:
– Чего не даете поспать?
– Тебя не поднять, так весь день проспишь! Собирайся, хватит дрыхнуть!
Еще плохо соображая, Сюкора продолжал обиженно:
– Это надо же... Человек спит мертвецким сном, а они его щекотать. Так дурачком можно сделать!
– А ты что, считаешь себя умным? – не унимался Хвалибудий. – Если тебя будить по-нормальному, то целый час надо. А мы знаем, что ты щекотки боишься, вот вмиг и поднялся!
Сюкора почесал свое заплывшее жирком тело, присел на кровать.
– Ну ладно, ладно, пошутили и хватит, – проговорил он уже миролюбиво; к шуткам товарищей он давно привык и смирился. – Чего явились в такую рань?
– На рыбалку собрались. Так что вставай и начинай готовиться.
– А меня спросили? Может, я не хочу!
– Не хочешь? – переспросил Гостомысл. – Тогда мы пошли, а ты оставайся киснуть в своей горнице.
И княжичи направились к двери.
– Стойте! – всполошился Сюкора. – Я сейчас, сейчас.
Толстыми, короткими руками стал заправлять кровать, потом начал одеваться. Парни молча наблюдали за его действиями.
– Ну вот я и готов. Идем завтракать?
– Может, обойдемся без завтрака? – шутливо спросил Гостомысл. – Ты у нас вон какой: будто с осени закормленный!
– Не-ет, – важно ответил Сюкора. – Без еды я не могу, у меня голова начинает кружиться, и ничего делать не в состоянии.
За завтраком повели неторопливый разговор.
– Снасти рыболовные у кого-нибудь есть? – спросил Гостомысл.
– Откуда? – тотчас отозвался Хвалибудий. – Последний раз в корягах все удочки пообрывало.
– И донок не осталось?
– Парочка сохранилась, но ведь этого мало!
– Маловато, – согласился Гостомысл. – Будем делать новые.
Некоторое время с аппетитом обгладывал баранью кость, потом продолжил:
– Надо распределить, кто чем займется. Значит, так. Ты, Хвалибудий, мастеришь удочки.
– Согласен. Только конский волос достаем все вместе!
– Боишься коней?
– А кто их не боится, когда надо из хвоста волос дергать? Хватит разок копытом по голове, черепок потом в кустах придется искать.
– Ладно. Пусть по-твоему. Теперь насчет еды. Это я беру на себя.
– Может, ухи хватит? – спросил Хвалибудий.
– Нет, нет, нет! – сразу запротестовал Сюкора. – Еду надо брать, и побольше!
Гостомысл и Хвалибудий засмеялись, Гостомысл проговорил:
– За тебя мы, Сюкора, спокойны. Ты от голода не умрешь!
– Это уж точно, – согласился с ним тот. – Еда у меня на первом месте. Недаром мое имя по-чудски означает «лепешка».
– Но палатку заберешь с собой ты.
– Тащить на себе такую тяжесть? – возмутился Сюкора. – Нет уж, увольте!
– А спать где будем? Под открытым небом? Комары сожрут!
– Хорошо. Будь по-вашему. Скажу слуге, притащит.
– Никаких слуг! – строго сказал Гостомысл; он чувствовал себя старшим среди княжичей, поэтому иногда позволял себе командовать. – Все делаем сами, все заботы только на нас.
Сюкора что-то недовольно пробурчал себе под нос, низко склонился над тарелкой.
– Важный вопрос! – поднял веснушчатый нос Хвалибудий. – Кто копает червей?
– Ну, хоть под еду о такой гадости не говори! – возмущенно произнес Сюкора.
– Что, аппетит испортился?
– Конечно!
– Как же, тебе испортишь! Сейчас встанешь и выйдешь из-за стола!
Гостомысл и Хвалибудий расхохотались. Сюкора посмотрел на них маленькими голубыми глазками и, ничего не сказав, продолжал есть.
– Так кто займется наживкой для рыб? – переспросил Хвалибудий.
– Кто догадался, тот и расстарался, – тая усмешку на жестких губах, проговорил Гостомысл. – Так что считай, что сам напросился.
– Тогда вдвоем, – хлопнул ладонью по его широкой спине Хвалибудий. – Идет?