Алиса же справилась:
— Гостиница «Отрада», — прочитала она, — четыре звезды. Думаю, сойдёт.
— При чём тут звёзды? — спросил я, выруливая к дверям.
— Это универсальный метод оценки отелей, — сообщила Арлетт, — пятибалльная шкала. Четыре балла — это уровень неплохой гостиницы, не люкс, но и не клоповник.
— Тогда сойдёт, — кивнул я, останавливая машину перед входом и глуша двигатель, — только что с машиной делать? И с документами?
— И с деньгами, — добавила парижанка.
Алиса улыбнулась:
— Деньги и документы у меня есть. Что же до машины… Не думаю, что с нас спросят права.
Блондинка оказалась права. Подошедший лакей лишь склонился в поклоне и приняв протянутые мной ключи, сказал:
— Благодарю, наслаждайтесь вашим отдыхом.
Арлетт проводила парня в идеально чистой ливрее взглядом, а потом посмотрела на свою перемазанную грязью и копотью одежду. Я поймал её взгляд и хохотнул:
— Ага, смешно конечно — такие оборванцы и на такой машине.
— Деньги всё решат, — махнула рукой Алиса, — В таких местах они всегда всё решают.
Я похлопал себя по карманам кителя и обнаружил пачку французских ассигнаций, позаимствованных, по-моему, ещё из карманов кого-то из людей Кентаро. Вынул, показал блондинке и спросил:
— Это достаточно внушительная сумма?
— Тут сотни и… тысячные? Ничего себе… — девушка изогнула бровь, — У наших восточных друзей позаимствовал?
— У них. И лучше я буду платить. Меньше вопросов возникнет, сама понимаешь: когда в компании из мужчины и двух очаровательных женщин платит одна из женщин…
— Это вызывает вопросы и запоминается. Что ж, думаю твои аргументы разумны. Возьми у меня паспорта, — сказала девушка.
Блондинка оказалась права: вышколенный дворецкий, быстро оценив наш облик, даже ухом не повёл. Видимо, понял, что несмотря на грязь и повреждения, мой костюм стоит денег, сопоставимых со стоимостью этой гостиницы. Или просто оценил то, как я держу себя.
Документы, кстати, Алиса извлекла из какого-то магического схрона, ключом к которому было тонкое серебряное колечко на левом мизинце. Девушка коснулась его и достала из раскрывшегося пространственного кармана папку. Это действо никаких вопросов у окружающих не вызвало, видимо было довольно стандартным способом переноски вещей в этом мире. Я тоже бровью не повёл, благо был знаком с принципами подобной магии. Забрав у девушки документы, я положил их на стойку и сказал:
— Номер на троих. Поприличнее.
Девушка-клерк кивнула и опустив взгляд осторожно заметила:
— Единственный трёхместный номер, который сейчас доступен это люкс, а он может быть… дороговат господин… — она посмотрела в раскрытый паспорт, — Лакрой. Восемьсот франков в сутки.
Я положил на стойку две тысячные купюры и сказал:
— На двое суток.
Клерк тут же наклонила голову:
— Благодарю, господин Лакрой. Номер тридцать два, четвёртый этаж, — она протянула мне паспорта, — Приятного пребывания.
— Хорошо, спасибо, — я забрал книжечки, передал их Алисе и привычным жестом поманил ближайшего лакея, — В тридцать второй проводи.
— Да, господин.
Номер оказался действительно неплохим — трёхкомнатные апартаменты с большой спальней, просторной светлой гостиной и отлично обставленной кухней. Последняя, кстати, для меня была в новинку: в родной Империи апартаменты такого уровня обычно не снабжали местом для приготовления еды, справедливо полагая, что не господское дело — готовкой заниматься.
Впрочем, правила эти работали скорее для светского общества. Дворяне, состоящие на военной службе само собой на многие вещи, смотрели иначе: в каждый поход по пять боевых слуг за собой не потащишь, так что хочешь — не хочешь, а уметь о себе позаботиться надо.
«Кроме того, умение готовить хорошо воспринимается противоположным полом».
В общем, номер нас устроил. Пока девушки исследовали комнаты, я повернулся к лакею, застывшему в ожидании чаевых. Я сунул ему сотню франков и добавил ещё одну тысячную купюру. В ответ на вопросительный взгляд, уточнил:
— Пошли кого-нибудь в магазин готового платья, любезный, и приобрети нам вот по этому списку, — я добавил к деньгам бумажку с перечнем и размерами, — Сам видишь, в каком мы виде с Альп возвращаемся.
— Да, господин, исполню.
— Вот и молодец, — я закрыл дверь, как только лакей поклонился и вышел.
Я же скинул пиджак, потом раздолбанные ботинки и с удовольствием пошевелил чёрными от грязи пальцами. Скривился и покачал головой.