Я ослеп? Да и в голове какая-то тяжесть.
– Ой, а почему вы втроём на полу? Ушакова, Безумнова и Грязев, займите свои места! – раздался голос недоучилки.
– Сюда влетел какой-то мальчишка и сбил княжну с рыжей простолюдинкой! Это покушение! – уверенно заявил голос «барона».
– А? – удивился голос блондинки. – Грязев, ты уже безобразничаешь?
– Не я вбегал, а меня вбросили, – проворчал я. И проворчал я в какой-то предмет. К тому же мягкий. Башка вообще не варит. Я как-то перевернул рюкзак в полёте?
– Кто? – спросила недоучилка.
– Вы, – честно ответил я.
Наступила пауза.
Затем я прозрел. Стало понятно, что на мне лежала… ой.
– Безумнова, почему ты молчишь? – спросила блондинка у девочки, с чьей внешностью я был ознакомлен в столовой здания воронежской канцелярии.
– Сдерживаюсь. Успокаиваюсь. Я в норме, – отчеканила та без тени обиды.
– А я требую извинений! – заявила девочка с длинными чёрными волосами, на одном из локонов которой был герб-заколка с подписью «Ушаков».
Обе «кегли» были в чёрных мантиях необъятных размеров.
– Грязев, почему лежишь? Извинись перед одноклассницами! – заявила источник моего сотрясения или мигрени.
– Я, конечно, извиняюсь, но я сам жертва. Зачем Вы меня вбросили сюда с ускорением? – спросил я, поднимаясь. Но не тут-то было, меня повело, и я снова плюхнулся назад. – Всё-таки сотрясение, похоже.
– Нет никакого сотрясения. Касание свята! – заявила учительница, а её окружил свет, который спустя мгновение понёсся ко мне. Ах да, Спутник целительства. – Вот, всё, садись и больше не ври.
– Слушаюсь, – произнёс я и подавил в себе раздражение.
Я поднялся. К моему удивлению, народу тут было всё же больше, чем участвовало ранее в разговоре. Дюжина учеников с учётом меня и учительница.
Хм, а в академии классы должны быть больше, если верить мультикам.
– Так, Грязев, твоё место за двойной партой на первом ряду у окна с нашей очаровательной Наташей Безумновой. Проходи и садись, – раздался голос.
– Там же много свободных парт… – начал я, но поймал взгляд, угрожающий повторить боулинг, так что я плюхнулся туда, куда прошла идентичная Руфине девочка.
Попа… дос. Сидеть рядом с бомбой далеко не замедленного действия? К такому жизнь меня не готовила. Хотя она смогла себя сдержать, став жертвой учительского боулинга мной. Ладно, всё не так страшно.
Я повесил рюкзак на крючок и сел на стул. Рыжая тут же от меня немного отодвинулась.
Ну, кроме столовой нам предоставляли душ, но крайний раз был уже давно. Да и одежду не стирал. Я – вонючка.
– Так, дети. Начинаем наш классный час, после которого все вы сможете разойтись, а вечером будет торжественное построение. Всем встать! – скомандовала размалёванная блондинка, упивающаяся властью.
Послышался звук отодвигаемых стульев, так что я повторил этот тупой ритуал, что видел в мультиках. В обители и музее не заставляли маяться подобной дурью.
– Сесть, – разрешила недоучилка, затем подошла к доске и написала:
Яна Михайловна Рёрикович
– Яна Михайловна, – прозвенел голос «барона», – Вы – простолюдинка?
– С чего ты решил, Буянов? – словно готовая к этому вопросу, поинтересовалась блондинка.
– На вас же нет ни одного геральдического признака.
– Это ни о чём не говорит. Учителям после реформы запрещено носить всё, что не относится к работе или неснимаемым артефактам. И вопросы следует задавать, только после моего разрешения. Поднимите руку, если хотите что-то спросить, – только произнесла госпожа Рёрикович, как рядом со мной взметнулась рука. – Да, Безумнова, что ты хотела спросить?
– Можно пересесть? От него пахнет, – заявила Наташа, а вокруг неё образовался слой воды. Наивная, щит от вони не спасёт, только скафандр!
– Хм, я об этом не подумала. Святая чистота! – произнесла эта блондинистая *цензура*, а вокруг меня образовалась сфера из жидкости, наполненная белоснежным светом.
Да, это целительство, что очищает от скверны. Заодно и от грязи, запахов и уважения к учителю.
– Только на сушку меня не ставьте, – пробормотал я спустя пять секунд пытки, старательно зажмурившись, а руками заткнув нос.
– Ой, прости, я и забыла. Дуновение ветра! – прозвучал голос,
В этот раз меня окружил зной сухого ветра, дышать стало нечем, а я возненавидел эту психопатку всей душой.
Запахло вяленым мясом. Точнее вяленым некромантом.
– Ой, перестаралась. Алтарь света! – последовало уже четвёртое заклинание по мне. Но моё самочувствие резко улучшилось, а кожа перестала казаться одеревеневшей.
Я поднял руку.
– Да, Грязев, что ты хочешь спросить? – спросила блондинка.
– Я так понимаю, что Вы гениальны? Целительство Вы уже показали весь Спутник. «Дуновение ветра» – Планета воздуха, если верить мультикам, но Вы её ослабили достаточно сильно, но это всё же смертельная магия. А во время нашего бега, Вы точно применяли стихию плоти, возможно, артефактом? И выглядите Вы всего лет на пять старше нас, – произнёс я.
– Да, я гениальна, – без тени смущения заявила Яна Михайловна, – но я не стану сообщать вам свои стихии. Две ты опознал верно, но благословление плоти получено мной артефактом. А по поводу моего возраста: у женщин такое спрашивать неприлично.
– Да про Вас статья есть, – раздался голос со второго ряда. Я обернулся и увидел длинноволосого блондина, державшего какой-то небольшой предмет, и водившего по нему пальцем, – Вам двенадцать, пять стихий и вода на Созвездии. Ваш род потерял право быть среди преальм из-за участия Вашего брата в покушении на Альмахана, а титул понижен с Великих князей до обычных. Вторые после Чудор, то есть предпоследние в очерёдности на престол. Были. Кучу скандалов выдаёт. Коррупция, давление на нижестоящих и купцов…
– Минаев! Я же сказала, подними руку, а потом говори или спрашивай! – возмутилась блондинка, подошла, выхватила предмет. – Планшет заберёшь у директора. В академии его применение строго регламентировано.
– Это произвол! Нет такого правила! – возмутился светловолосый парень, вскочив на ноги.
– Есть, Гошенька, есть. С этого года ввели. А то уж больно много вас умников развелось за последний год с появлением мобильной версии, – усмехнулась недоучилка, точно упиваясь местью за разглашение данных о себе. А может и просто властью.
– … ладно, – как-то поник и больше не возмущался длинноволосый.
Взметнулась рука и после кивка Яны Михайловны прозвучал голос, что ранее обсуждал помощь княжне Ушаковой с бароном Буяновым:
– Я тоже! – заявил упитанный мальчик.
– Что «тоже», Сергородский? – уточнила блондинка в серой мантии.
– Должен сдать! – заявил ученик и протянул точно такой же предмет, что был ранее изъят у Минаева.
– Ой, баран, – пробормотал Буянов.
– Да, я тоже барон, а что не так? – не понял мальчик, повернувшись к «другу».
– Ничего, – проворчал собеседник, удерживая лоб рукой.
Взметнулась очередная рука, теперь это была княжна Ушакова:
– Да, Лерочка, задай вопрос, – кивнула ей недоучилка.
– А можно носить дизайнерскую мантию, как у Безумновой? – спросила брюнетка, а её зрачки блеснули неоново-голубым светом.
– Да, Лерочка, в рамках допустимой формы вы можете носить выданную школой или собственную, но без излишней геральдики. Разрешены защитные заклинания. Но требуется анализ школьной комиссии. Наташенька её уже прошла, её форма допущена, – заявила Рёрикович.
– Ясно. Я пыталась вытащить из неё эту информацию, но она мне и слова не сказала в ответ! – возмутилась княжна Ушакова.
– Лерочка, не обижай Наташеньку, она очень стеснительная девочка, – пролепетала блондинка. Её вообще не смущало, что чуть ранее выбила мной обе кеглечки. Недоучилка осмотрела класс, вперила взгляд в меня, – у кого-то ещё есть вопросы?