К вечеру почувствовал усталость и решил на гулянье не ходить. Но пришел Богдан, стал с восхищением рассказывать:
– Приехали скоморохи из Смоленска. Не чета вашим киевским, я уж не сравниваю с нашими, искоростеневскими. Прошли только что по улицам города, такое вытворяют! Пойдем на луга, они дают представление. Не забудь захватить побольше монет, надо будет отблагодарить народных весельников.
На берегу Ужи был сооружен помост, навешан разноцветный задник. Под звуки барабана, гуслей и дудок плясали люди в пестрых одеждах и с масками на лице, распевали веселые песни.
Когда собрался народ, вышел скоморох и объявил представление про Перуна, Велеса и Диву. Оно началось с появления на помосте мужчины во всем черном, со стрелой-молнией в руках, в нем зрители сразу узнали бога грозового неба и войны Перуна. С другой стороны появилась девушка, на голове ее был венец из цветов. Это была Дива, жена Перуна. Потрясая над головой стрелой-молнией, говорил Перун:
– Собираюсь я в чисто полюшко, отправлюсь на край света белого биться с силушкой Кощея.
Обнимала Перуна Дива дивная и спрашивала его:
– Ай же ты, Перун сын Сварожич! Ты когда вернешься обратно?
Ударили тут барабаны, загудели дудки, заиграли гусли. Забегал под эту музыку Перун по помосту, наконец, ответил громким голосом:
– Как всколышется море синее, и всплывет на морюшке горюч-камень Алатырь, и на камне куст расцветет, запоет на нем соловей, так вернуся я в светлый сад наш Ирий!
Потом снова заиграла музыка, под которую танцевала Дива. И добавил Перун:
– Жди меня, Дива-Перуница, ровно шесть веков. Если не вернусь с чиста полюшка – выходи тогда, Дива, замуж. Выходи за любого, Дива, не иди лишь за Велеса буйного!
Отвечала ему Дива дивная:
– Как одно было Красное Солнышко, а теперь оно закатилось, и остался лишь Светлый Месяц. Был один Перун сын Сварожич, и уехал он в чисто поле…
Потом действие рассказывало, как прошло шесть веков, и не вернулся Перун-громовержец. А в ту пору явился к Диве Велес (изображал его мужчина в овечьей шкуре) и стал уговаривать Диву, жену Перуна верную:
– Поднимался я в небо звездочкой, в синем море плавал щукою – не нашел Перуна Сварожича. Лишь когда цветком обернулся – отыскал его в чистом поле. Обернулся он в дуб зеленый, рядом с ним качалась рябинушка.
И поверила Дива дивная словам Велеса и вышла за него замуж. А в это время скакал к ней на коне своем Перун (скоморох скакал на палке с изображением лошадиной головы). И сердцем почувствовала Дива, что стремится к ней Перун, и сказала Велесу:
– Всколыхнулось море синее, поднялся в морюшке горюч-камень Алатырь и расцвел на камне кустик, и запел на нем соловей. Значит, встречу скоро мужа своего возлюбленного!
И оттолкнула от себя буйна Велеса.
И простил Перун все прегрешения жене своей Диве, и стали они жить-поживать счастливо и богато. Тут на помост вышли все скоморохи и устроили большое веселье с музыкой, песнями и плясками.
Зрители были в восторге. Действительно, такого представления они никогда не видели, да и Игорь вынужден был признать, что и киевским скоморохам далеко до смоленских. Зрители бросали на помост кто что принес – и еду, и шкурки, и монеты. Игорь, расчувствовавшись, отдал гривну.
– Щедрым будет у нас великий князь, – раздался рядом женский голос. Игорь обернулся и увидел девушку, которая судилась со своими братьями. «Елица», – вспомнил он ее имя.
– Щедрый и справедливый, – продолжала она, игриво посматривая на него. – Я подошла к тебе, княжич, с намерением поблагодарить за то, что заступился за слабое и беззащитное существо.
Игорь усмехнулся.
– Ну, уж слабой тебя не назовешь.
– Разве?.. Впрочем, первое впечатление чаще всего бывает обманчивым. Если узнаешь меня поближе, то наверняка изменишь свое мнение.
«Вот этого наверняка не будет», – подумал он про себя и стал выбираться из толпы. Елица шла рядом. Она показалась ему чуть-чуть красивей, чем в первый раз. Наверно, вечерняя темнота сгладила ее некоторые черты: не видно было веснушек, не столь бросалась в глаза горбинка носа. Зато платье подчеркивало развитые груди и округлость сильных бедер. Он по-прежнему опасался ее, смелую и своенравную, и, стараясь избавиться, спросил:
– Тебя, наверно, ждет возок, чтобы доставить в имение?
Она поняла намек, краешек тонких губ ее тронула усмешка:
– Меня не ждет возок, княжич. Я живу рядом. Пройти лесом – и мой терем.