Выйдя на улицу, я вдохнул морозный воздух полной грудью. В Екатеринодар наконец-то пришла зима, на градуснике было примерно минус пять градусов. Жалко только, снега не было. Лишь замёрзшие лужи говорили о том, что температура ниже нуля, да пронизывающий ветер намекал, что пора сменить пальто на тёплую куртку.
Подъехал мой автомобиль, и я запрыгнул внутрь, потирая уши, которые на ветру достаточно быстро начали мёрзнуть. Предстояло ехать к Никанору, а моральных сил после зачёта не осталось. Тем не менее, сейчас не время лениться. Да и любопытно — зачем он меня вызвал? Неужели так быстро пришёл ответ от его начальников? Хотя чего гадать — через полчаса всё узнаю.
Никанор меня встретил приветливой улыбкой:
— Добрый день, Виталий Алексеевич. Поздравляю вас с закрытием прорыва, — он жестом пригласил меня присесть, — вы делаете большое дело, но, насколько я понял, отправились туда практически без подстраховки. Шесть человек — слишком мало для столь опасного похода! Вы не должны так собой рисковать.
— Так получилось, — я развёл руками. Будь передо мной кто-либо другой, я бы ответил жёстче. Мол, это не ваше дело. Я дворянин и князь, и сам решаю, что для меня рискованно, и как поступать! Но Никанор сейчас играл роль заботливого дядюшки, и хамить ему не возникало никакого желания. Я лишь вопросительно изогнул бровь, намекая, что не слишком доволен его словам.
— Понимаю, вы скажете — лезу не в своё дело, но я пекусь о благе Империи. Молодой, активный паладин — это благо. Вы со мной согласны? — Я не мог не кивнуть в ответ. — Когда он жив и здоров, то способен принести очень много пользы Империи, которая взрастила этого человека. Но если паладин погибнет…
— Не волнуйтесь, я трезво оценивал свои риски. Опасности не было, — серьёзно ответил я, слегка поморщившись.
— Хорошо! Я верю в ваше благоразумие. Просто напоминаю: будьте осторожны, вы можете принести много пользы, не стоит понапрасну рисковать. Если вдруг вы столкнётесь с проблемой, лучше отойти и подумать. Поискать решение на холодную голову. В этом нет ущерба чести!
Так вот в чём дело: он видит во мне молодого гордого аристократа, который не умеет отступать. Для местных честь важнее всего, и лучше погибнуть, чем отступить. Конечно, со стороны, наверное, так всё и выглядит. Особенно, если вспомнить мои конфликты, включая ссору с Курбатовым, когда я угрожал ему огненным шаром, который вот-вот мог разорваться в моих руках, похоронив нас обоих. На деле же я весьма расчётлив и осторожен. Правда, не в тот момент, когда во мне плещутся искорки. А ведь именно они толкнули меня сказать «нет» Самохину и двинуться прямиком к сердцу прорыва. Но, даже зная об этом, я бы снова поступил так же. Опасности я в тот момент не видел, да и отступить всегда мог. Прорыв был небольшого размера, так что дойти до границы, не потеряв сознания, я бы сумел.
— Я учту ваши пожелания, — сухо ответил я Никанору, — и не планирую рисковать собой понапрасну. Но и посещение алтарей несёт в себе немалый риск. Я в этой области практически ничего не умею, а вы скрываете от меня сведения. Уже не раз я просил вас поделиться со мной информацией о паладинах Аннулета. Уверен, это снизило бы мой риск, да и работу свою я смог бы выполнять более эффективно, продолжая приносить пользу Империи!
— Информацию я запросил, — устало вздохнул Никанор, — как только мне её предоставят, сразу вам позвоню.
— Вы меня позвали, только чтобы отчитать? — Желание общаться с Никанором совсем пропало.
— Братство одобрило ваше предложение, и на меня взвалили ведение переговоров по восстановлению и обслуживанию алтарей, — он всем своим видом показывал, как сильно недоволен, но мне было на это чихать. Я готов платить неплохие деньги за услуги братства по посредничеству, и не моя вина, что эти обязанности взвалили на плечи Никанора.
— Вот и хорошо: мне приятно продолжать работать с вами, всё-таки мы уже не раз вместе выезжали к алтарям, — я решил слегка задобрить Никанора. Похвала — она всем приятна, даже паладинам братства. К тому же, я не кривил душой. Лучше уж работать с Никанором, которого я знаю, и примерно понимаю, чего от него ждать, и как он ведёт дела, чем мне пришлют другого человека. А в том, что братство не оставит мою деятельность без контроля, можно было не сомневаться, — надеюсь, и вам лично будет перепадать какая-нибудь часть заработанных денег.