Дмитрий Чайка
Князь из будущего. Ч.1
Глава 1
Тихий стук в дверь удивил нотария[1] Стефана. Кто бы это мог быть? Воскресенье же! Нотарий снимал комнату у пожилой вдовы на окраине Константинополя. Он очень любил это место. Во-первых, у него был отдельный вход, а во-вторых, дом окружал маленький садик. Торжество природы, которое начиналось каждую весну, завораживало его. В саду распускался жасмин, который наполнял своим тяжелым ароматом комнату Стефана. Он обожал этот запах. Впрочем, почтенная вдова терпеть его не могла, у нее болела от него голова. Только мольбы постояльца спасали куст от топора. В садике были еще какие-то цветы, но Стефан не знал их названия. Вдова не говорила, а он не спрашивал. Он просто наслаждался этим кусочком зелени, таким редким в гигантском городе, где все было вытоптано сотнями тысяч ног. Дома внутри стен Константина лепились плотно, словно пчелиные соты, и с каждым годом они дорожали. Те же дома, что были в предместьях, напротив, становились все дешевле. То авары, то дикие склавины периодически грабили окрестности столицы. Слухи ходили, что и сам персидский царь Хосров второй мог нагрянуть в гости. Так пугливо думал каждый в столице мира, но боялся произнести эти слова вслух.
И все же, кто это там стучит? Неужели?… Стефан вскочил с постели, словно его подбросила какая-то незримая сила. Он спешно оделся и открыл дверь. К его глубокому разочарованию, гость был ему незнаком. Римлянин лет сорока пяти с густыми волосами, подрезанными надо лбом на старинный манер. Короткая ухоженная борода с проседью, нос с горбинкой и очень, очень дорогая одежда и обувь. Гость был весьма небеден, и это явно бросалось в глаза. Римский плащ сагум с закругленным низом поверх туники тут носили нечасто. Состоятельные горожане надевали талары[2] кричащих цветов. Гость был не местный, и это было ясно, как божий день.
— Я вижу перед собой уважаемого Стефана? — спросил римлянин. — Ты очень похож на своего брата. Меня зовут Приск. Могу я войти?
— Брата! Откуда ты знаешь, что это я? — из Стефана словно выпустили воздух, и он рухнул на скамью, ни жив, ни мертв. Гость истолковал его молчание правильно и вошел, аккуратно затворив за собой дверь.
— Ты еще не научился убедительно лгать. Почтенный Ицхак считает, что именно ты тот самый Ратко. То самое письмо доставили его светлости, — сказал купец, — и он прислал свой ответ. На тот случай, если у его брата будут какие-то сомнения.
И он протянул Стефану свиток, который тот взял дрожащей рукой. Его светлость? Какая еще светлость? Да что тут вообще происходит? Стефан развернул папирус, и углубился в чтение. Простонародная галльская латынь, механически отметил писец.
«Приветствую тебя, брат Ратмир! Если вдруг у тебя остались какие-то сомнения, то поспешу их развеять. Бочка с желудями стояла слева от входа. В тот самый день отец поймал судака, и Никша заревел, когда я ткнул этой рыбиной ему в лицо. Наша мать пекла лепешки в золе и пела песню про Дунай. Прости, я немногое помню из детства. Тот, кто придет к тебе — порядочный человек. Верь ему, он сделает тебе хорошее предложение. Впрочем, ты можешь от него отказаться. Выбор за тобой. Но знай, в любом случае у тебя есть старший брат, и он горы свернет ради тебя. Крепко обнимаю тебя, Ратко. Твой брат Само.»
Стефан плакал, впервые за много лет. То напряжение, что скопилось в нем за месяцы ожидания, надежда, страх, все это вылилось в виде непрошеных слез, прочертивших борозды на его щеках. У императорских евнухов не бывает родни. Они служат Августу и Августе, они служат Империи. Родня может унаследовать все, что скопил алчный чиновник, а императорская казна не любила делиться. Евнухи были одиноки. Они были безумно одиноки! Их жизнь скрашивало только золото, которое и было их истинной страстью, смыслом их жизни. Золото, роскошь и изысканная еда. Ну, и власть, конечно же! Приск стоял рядом и понимающе улыбался в бороду. Он видел перед собой истинное чудо. Чудо, которое сотворили люди, упорство и много, очень много денег. Воистину, это было удивительно.
— Расскажи! — требовательно спросил Стефан.
— Что именно?
— Все! С самого начала! — к Стефану уже вернулось самообладание. Он был собран, деловит, а голова работала так, как ей и положено. Тренированный ум императорского писца был готов принять информацию и разложить ее по полочкам емкой памяти.
— Я купил твоего брата лет пятнадцать назад, — начал свой рассказ Приск. — Мне продали его в Ратисбоне за полтора солида. Тогда баварские земли еще граничили с пустошами, где селились все, кому не лень. Твой брат жил в моем доме десять лет, и был самым обычным сорванцом, каких бегает десяток на каждой улице. Он был шаловливым, но добрым мальчиком. Знаешь, бывают такие люди, светлые и незлобивые. Вот и Само был именно таким. Но однажды все изменилось. Он стал совершенно другим. Его словно подменили.
2
Талар — одеяние, похожее на тунику, но доходившее до земли и без рукавов, к тому же настолько широкое, что оплечья спускались на руки, образуя подобие широких рукавов.