— Они поля разоряют, — с самым серьезным видом отвечал Звонимир. — Старосты жалуются. Житья, говорят, от них не стало.
— Какие поля? Зима же! — тоскливо бубнил Добрята. — Надо кабана извести, так дайте мне самострел. Тут через неделю ни одного не останется. На кой ляд я его копьем бить должен? Он же меня порвет.
И тогда Звонимир, взяв Добряту за плечи, пристально посмотрел ему в лицо.
— Ты, Добрята, воинский человек, — сказал он, — белый плащ носишь. Этот страх — твой лютый враг. Сам князь приказал тебе двадцать кабанов копьем сразить. И пока не сразишь, на глаза ему велел не попадаться. О, слышишь! Собаки забрехали. Подняли, значит, кабана. Готовь копье, парень. У тебя все равно выбора нет.
Глава 44
Аудиенция у молодого Августа прошла на удивление пафосно и скучно. Молодой парнишка, который с трудом скрывал свое любопытство под маской напускного равнодушия, не вызвал особых эмоций у князя. Император Константин III ничем примечательным в истории не отметился, и умер молодым, сраженный туберкулезом. Он всегда жил в тени великого отца, и олицетворял его власть в столице, пока тот воевал с персами. Князя залили лестью с ног до головы, подарили кучу дорогих и ненужных подарков, а также торжественно вручили тогу и плащ римского патрикия, что подразумевало его неоплатный долг за эту немыслимую честь. Это была игра, в которую с удовольствием играли все варварские царьки. Даже великий Хлодвиг гордо щеголял в таком плаще, вызывая зависть у старой галльской аристократии. На этом аудиенция была окончена. У князя гораздо больший интерес вызвали колонны, высеченные из цельного порфира, огромные двери, выложенные слоновой костью, и две статуи богини Виктории, стоявшие по бокам от трона, чем невнятная личность, на этом самом троне сидящая. Впрочем, и сам трон был хорош. Камней и золота на нем было столько, что половину Константинополя можно было кормить целый год. Немыслимая роскошь дворца настолько резко контрастировала с убогой нищетой фракийских селений, что Самослав задумался, а стоит ли ему иметь дела с этими людьми. Их адекватность вызывала большие сомнения. Впрочем, она резко повысилась, когда в качестве ответного дара князь преподнес корчагу с медом, в которой лежала голова аварского кагана. Самослав не мог сдержать улыбки при виде перекошенных физиономий холеных царедворцев. Юный император с трудом удержал тошноту, когда евнухи с поклонами поднесли ему подарок недалекого варвара. Тем не менее, император благосклонно кивнул и состроил любезную физиономию, делая вид, что очень доволен увиденным. Он за всю церемонию не проронил ни слова, за него вещал специальный глашатай. Царедворцы жгли Самослава взглядами, не стесняясь. Они хотели понять, как эта новая фигура изменит расклад сил в Империи. А в том, что она его изменит, сомнений ни у кого не было. Подарок был с прозрачным намеком, а намеки в этом дворце понимали на раз. Люди тут были весьма опытные.
Впрочем, парнишка, сидевший на троне, ничего не решал, он был всего лишь парадной куклой, а Самослав хотел обговорить свои вопросы с теми, кто обладал реальной властью. В городе правил Феодор, брат Ираклия и куропалат Империи, и именно с ним Самослав обсуждал будущее. Стефан переводил этот разговор, ведь латынь из Бургундии, которой владел князь, весьма сильно отличалась от африканского диалекта ромейского вельможи.
— Мое войско пришло за добычей, куропалат, — сказал Само, — и мне стоит большого труда его удержать. Ты и сам понимаешь, что пока я держу его одними обещаниями.
— Казна пуста, — поморщился Феодор, который оказался на редкость дельным мужиком. — Мы воюем почти двадцать лет.
— Вы давали полмиллиона кагану, — тонко улыбнулся князь.
— Откуда ты знаешь? — вскинулся Феодор.
— У меня в войске есть парень, сын одного из степных ханов, он слышал этот разговор своими ушами. Хочешь, я приведу его сюда.
— Не нужно, — хмуро засопел Феодор. — Не было у нас этих денег. Мы бы собрали все золото Константинополя для того, чтобы расплатиться. И сейчас таких денег нет, война все съедает.
— Ладно, — хлопнул ладонью по столу Самослав. — Я хотел потребовать сто тысяч, но этот твой Стефан уболтал меня на пятьдесят. Приятный парень, я не смог ему отказать. Меньше взять не могу, мне войско кормить нужно.
— По рукам, — кивнул Феодор с явным облегчением. Сумма была существенно ниже, чем он ожидал. — Мы дадим эти деньги.
— Это не все, — сказал ему князь. — Ты же не думаешь, что я такой добрый? Я проложу торговый путь через Фракию. Мои купцы будут торговать без пошлин, и это навсегда. Я открою тут торговый дом, и он не будет платить налогов.