— Поддаваться нельзя, это против правил! Сражайтесь, как положено, или лишитесь допуска!
Я вспомнил про щупальца из плеч — может, их призвать? Но зачем? Для управления врагом я слишком слаб, да и на людях их вообще не испытывал. Попытаться одурманить здоровяка, чтобы он этому Кастору кабину снес? А это будет соответствовать правилам? Блин, так много надо узнать, а меня тиранят на первом же шагу.
«Боги, какой же ты бесполезный», — в мысли вторгся раздраженный голос Ярославы.
«Ну, извини. Надо было ловить душу колдуна, а не простого парня из мира, где магии вообще нет».
«Оправдания и у кошки есть».
«Не ерничай. Лучше скажи, что делать».
«У темной волшбы есть и боевая ветвь. Вспоминай. Придумывай. Пробуй».
Я вздохнул и перевел взгляд на ладонь. Меж пальцев струилась темная вязкая струйка, напоминающая подернутый фиолетовым туманом сироп. И это все? А где же щупальца? Впрочем, для начала хватит и этого. Я взмахнул теневым кнутом и швырнул его прямо в противника.
Тот повел перед собой рукой, и мне навстречу метнулась ревущая воздушная воронка, засасывая в себя пыль, палую листву и салфетки со столиков на летней веранде. Теперь понятно, почему зрители поспешили свалить куда подальше, а хозяева закрыли ставни, да и то створки стучали так, что вот-вот сорвутся с петель.
Миниатюрный смерч разорвал хлыст на лоскуты, ударил меня в грудь и пару раз крутанул колесом, после чего обрушил на выметенную дочиста брусчатку. Я выплюнул песок, тряхнул кружащейся головой и не без труда произнес:
— Похоже, вы победили, сударь.
— Вовсе нет! — возмутился хлыщ. — Я чувствую вашу силу. Вы еще вполне способны сражаться.
— Боги…
Я встал и запустил в него второй соплей и тут же оказался на полу. Башка закружилась еще сильнее, на языке чувствовался привкус металла, а по груди словно врезали сапогом. Интересно, а если мое «здоровье» кончится раньше, чем «мана», это будет считаться проигрышем или же нарушением правил?
— Сударь, я настоятельно советую проявить уважение! Сражайтесь в полную силу — я чую, что ее еще полным-полно!
Здорово. Знать бы еще, как ею пользоваться. Пока пытался встать, порылся немного в памяти, но не нашел ничего подходящего. Крайние пару лет помнилось относительно неплохо, а чем дальше, тем мутнее и непонятнее попадались фрагменты. Без должной тренировки ничего не получится, а до Яры еще добраться надо.
— Вы или очень плохи в нападении, или насмехаетесь надо мной! — блондин тряхнул курчавой челкой. — Сейчас проверим, каковы вы в обороне. И упаси боги снова уделить мне лишь толику вашей мощи! Узрите же искусство аэромантии рода Крузе!
Он словно танцор балета отставил левую ногу и обвел ладонями окружность. В тот же миг меня окружила вращающаяся стена ветра, полностью отрезав пути к отступлению. Я попытался ударить в смерч тьмой, но щупальце полностью стерлось захваченной воронкой пылью. Я невольно сглотнул, представив, во что превратится костюм, за который пришлось отвалить целых десять рублей.
Но это — лишь полбеды. Когда до вихря осталась пара метров, из ревущей толщи стали один за другим выпрастываться воздушные кулаки и лупить меня по всему телу. На голову, спину, ноги обрушился целый шквал ударов — не столько болезненных, сколько частых.
Я закрывался, как мог, но в итоге снова упал, чем спас себя от проклятой воронки. Она прошлась по коже нижним краем и лишь оцарапала в нескольких местах, а вот костюм выглядел так, словно его постирали вместе с ведром абразива.
— Да вы никак не уйметесь! — чуть ли не взвизгнул соперник. — Решили похвастать предо мной крепостью да терпением? Ну ничего, я и не таких уделывал!
Кастор поднял руку, после чего внезапно цыкнул и затряс кистью, точно обжегшись.
— Зараза… — он подул на покрасневшую ладонь. — Так и мозоль недолго заработать. Наська, крем!
Девушка вздрогнула, как от пощечины и открыла висящую на плече торбу. Кастор взял протянутую баночку, не глядя открыл и хотел уже зачерпнуть белую массу, но вдруг замер и принюхался.
— Бестолочь! — банка разбилась об стену. — Неумеха! Я сказал крем для рук, а не от загара! Хочешь мне совсем кожу испортить⁈
Крузе выхватил из-за голенища хлыст и принялся охаживать беднягу по чем достало. Рыжая не пыталась защититься или убежать — наоборот, опустилась на колени и смиренно подставила под удары дрожащую спину.
— Эй! — я медленно выпрямился, чувствуя закипающую в душе ярость. — Это уже слишком.
— Наська — моя служанка. Что хочу, то и делаю!
— Я сказал — хватит… — злоба огнем разлилась по венам и вмиг испарила усталость и боль.