Все же гусиные перья, это вам не клавиатура ноутбука, и, даже не печатная машинка. А писать придется много. Злился на себя за медленный темп жутко. Жизнь протекала здесь неторопливо и несуетно. Даже угроза приближающейся войны не могла придать ускорение моим делам. Так все мои прожекты псу под хвост полетят. Придется форсировать при помощи волшебных средств — привычных пендалей. Я так полагаю, их в этом времени никто не отменял. Пришло время личных связей с сильными мира сего. Ну, что же, князь я или не князь? Светлейший или не светлейший? Копия комедийного Жоржа Милославского с его бессмертным — а, нет ли войны какой нибудь сегодня? Ну да, ну да, как не быть кормилец. Шведы поедом заедают. Крымская хан на Изюмском шляхе безобразничают. Ляхи покою не дают. Да, еще Кемьска волость, ни дна ей ни покрышки…
Ничего в этом мире не меняется. Да, нам попаданцам за вредность молоко требуется бесплатно выдавать три раза в день. Здесь я полностью согласен с Иваном Васильевичем Буншей — типичным попаданцем. Не пора ли мне потревожить своего старого приятеля — тутошнего Лаврентия Павловича? В миру, главного начальника третьего отделения Собственной Е.И.В канцелярии, шефа корпуса жандармов Алексея Федоровича Орлова, внебрачного сына одного из фаворитов Екатерины Великой. Вот, блин, управленческая верхушка откуда набирается. Из бастардов. Похоже, клановый принцип придуман не нами. Да и не закончится в эту эпоху. Да, и, заодно проверим, как моя маскировка под прежнего хозяина тела работает. Граф человек весьма умный, проницательный и въедливый. Будем считать встречу с ним первым экзаменом.
Орлов на просьбу о встрече отреагировал оперативно. Почувствовал прожженный жандарм, не будет светлейший его по пустякам дергать. Ну, и я, в свою очередь посмотрю, какой это Сухов. Жандарм, как настоящий кэгебешник, подъехал ко мне на обычной пролетке, закутавшись в плащ и нахлобучив на глаза шляпу. Ага, типа обычный обыватель. Один и без охраны. Хотя пролетка наверняка собственность корпуса жандармов, а дюжий извозчик имеет чин старшего унтер — офицера. Личный ухорез графа. Сорвет голову любому и не поморщится. Многочисленной толпой телохранителей здесь себя пока не окружают. Даже Государь любит прогуливаться по улицам столицы в гордом одиночестве. Жители к этому привыкли и радостно приветствуют императора во время прогулок. Тот вежливо отвечает, а нищим всегда подает милостыню. Мысленно поставил плюсик новоявленному подпольщику — жандарму. Службу знает. Инкогнито, и, в Петербурге инкогнито. Теперь торжественный выход князя. Я взял трость, и тяжело опираясь, пошел встречать дорого гостя. Изобразим дважды смертельно раненого и трижды контуженного бойца красной армии на деревенской посиделке. Статус обязывает.
— Князь! — загудел Орлов и развел в стороны руки. А кто сказал, что с жандармами не здороваются? Тем более с шефом корпуса. — Выглядите прекрасно! Помолодели, посвежели. Несомненно, поездка в Стамбул вам пошла на пользу. Небось, гарем султана навестили? Даже завидую. Я же в канцелярии с утра до вечера пропадаю, света вольного не вижу.
— Алексей Федорович, нечему завидовать, — вздохнул я, и демонстративно оперся на трость, скривился, — в дороге, видать старые раны застудил, теперь шагу сделать не могу. Верите ли, из дома почти не выхожу. А вы временем, позвольте узнать, до каких пор располагаете?
— Часа полтора, два…
Мы поднялись в мой кабинет, где Егор лично сервировал небольшой столик, и, тихо испарился. Знает шельмец, порядок. У меня не забалуешь. Ежли что — на конюшню и десяток горячих выпишем. Зараз сгною….