Здесь о себе напомнил Егор, на серебряном подносе подал серую картонку — визитку. Ах, да чуть не забыл еще про одного лично мною приглашенного посетителя. Эх, закрутились дела! Завертелись! Закружились! Я потер руки. Говорите, Севастополь у нас отнимите, флот черноморский порушите? А, кукиш с хреном вместо масла не хотите, господа европейцы?
— Егор, просителя в библиотеку проводи. Не, перепутай, морда, сгною…
— Не малой, понимаю, ваше сятельство, можно было и не лаяться почем зря. Пошто лаетесь попусту, и сами не знаете…-
Книгохранилище у князя было действительно великолепным. Если верить современникам, самая большая в Европе личная библиотека. Вызывала зависть. Немало редких книг, за которые ценители никаких денег не пожалеют. Признаться, работалось здесь намного лучше, чем в кабинете. Хотя, честно признаться, те издания, которые успел просмотреть, меня не впечатлили. Знания, которые для этого времени были истинной в последней инстанции, для двадцать первого выглядели детским лепетом. Тем не менее ценность изданий от этого меньше не становилась. Раритеты. Надо было сделать все, что бы они остались в России на веки вечные и служили народу нашему для развития. Завещание надо написать, пущай их передадут в библиотеку. По моему в этом времени уже действует публичная библиотека, аналог нашей Ленинки.
Дверь в библиотечный зал открылась, и вошел крепкий мужчина. С любопытством начал осматривать многочисленные полки с томами.
— Борис Семенович, добрый день, — как можно добродушнее улыбнулся я. Первый раз после моего переноса придется общаться с профессором физики Якоби. Настоящим ученым. Бывшим немцем по происхождению, и русским по проживанию.
— Рад видеть вас сиятельство, — нагнул голову ученый, — я много слышал про вашу библиотеку, но, признаться, не ожидал, что у вас такое огромное количество манускриптов. Мне повезло увидеть ценные тома древности.-
Акцент, разумеется, у профессора присутствовал, но все равно говорил намного лучше, чем третируемый Меншиковым министр иностранных дел Нессельроде.
— Если желаете, мы проведем нашу беседу на вашем родном языке, — предложил я. Не зря же князь прекрасно говорил на нескольких европейских языках. А его немецкий вообще был безупречен.
— Это будет не честно по отношению к моей новой родине, — именно здесь я состоялся в качестве ученого, а, всем моим начинаниям оказали всемерную поддержку от Государя, — отказался Якоби, чем вызвал мое расположение. Опять же по воспоминаниям современников, он был настоящим патриотом России, и, с уважением относился к действующему императору.
— Не буду вас интриговать, дорогой Борис Семенович, мне бы в данный момент хотелось поговорить о ваших изобретениях, которые очень скоро потребуются нашей армии и флоту. В первую очередь речь пойдет о ваших гальваноударных минах, кои наш флот уже принял на вооружение.
— Смею заметить, что приоритета по минному делу у меня нет, — возразил собеседник, — здесь основную роль сыграл мой покойный друг Павел Львович Шиллинг. Честно говоря, по своим заслугам он выше вашего покорного слуги. Мне неудобно, когда его заслуги приписывают несправедливо мне.
— С Павлом Львовичем мне приходилось пересекаться в былые годы. В первый раз во времена наполеонова нашествия в действующей армии. Оба были молоды, горячи, рвались в бой. Позже уже по государственным делам. К тому же Павел Львович был хорошим другом нашего поэта Александра Сергеевича Пушкина. Также приходилось встречаться на вечерах. С Павлом Львовичем, приятелями мы не были, тем не менее, общались к взаимной пользе. Только удивляюсь, как он терпел мой несносный характер…
— Да уж, премного наслышаны, ваше сиятельство, — легко согласился профессор. Ой, любят здесь князя, ой любят! А когда помру, так и вспомнят добрым словом, да помянут под квашенную капустку с огурчиком.
— Я знаком с вашими минами, и, признаться, восхищен. Вы, профессор, меня подтолкнули, чтобы и я, ваш покорный слуга, отметился на почве изобретательства. Вот. — Я протянул листы со своими рисунками и чертежами. Ничего сверхсложного придумывать не стал, просто старательно перерисовал классическую шарообразную мину с рогами начала двадцатого века. Скромненько и со вкусом. Главное дешево, что самое главное. Казне разору не будет.
Якоби внимательно начал просматривать листы, и, восхищенно заметил, — ваше сиятельство, это превосходно! У меня просто нет слов, чтобы выразить свое восхищение. Признаюсь, мои мины по сравнению с вашими кажутся примитивными бочками. Какое остроумное решение, придать минам круглую форму. Ага, около шести пудов черного пороху пробьет дно самому крепкому линейному кораблю и разрубят верхнюю палубу. Даже тележки, сбрасываемые с палубы по рельсам, служат якорями. Хм, а, это, я так понял, механизм, который сам устанавливает мины на необходимую глубину? Вы решили для подрыва использовать мою идею. От удара склянка разбивается, кислота попадает на пластины, и электрическая сила зажигает порох. А, главное, все просто и надежно! Нет, несомненно, нужно тотчас в механической мастерской взамен прежних мин, вырабатывать эти, ваше сиятельство. Поверьте, я искренне признаю ваш технический талант. Любое судно теперь можно легко превратить в носитель мин, и, за считанные часы перекрыть неприятелю все подходы.