В покоях Курбского есть специальная «комната мести»:
«Здесь он некогда предавался радужным мечтам о походе на Москву, о низложении с трона царя Ивана Васильевича, о возведении на престол князя Старицкого Владимира Андреевича, о возвращении своем в удельное Ярославское княжество. А теперь смешно об этом думать!»
Надежды князя на успех нападения на Псков Стефана Батория не оправдались. Между Россией и Речью Посполитой заключен мир. Курбский стал никому не нужен: «Всеми забытый, никем не почитаемый... как затравленный зверь, сидел в своем каменном мешке, боясь показаться на воле, чувствуя себя убогим, беспомощным узником». При этом он приказывает бить батогами русского пленного, который не только не отрекся от Родины под пытками (несмотря на то, что Иван Грозный был виновен в гибели семьи этого человека), но и стал в лицо проклинать и обличать Курбского как предателя[33].
Сходная трактовка образа Курбского как символа предательства содержалась на страницах советских учебников сталинского времени. Например:
«Главнокомандующий русскими войсками князь Андрей Курбский, бывший член Избранной рады, в 1562 году был разбит под Ревелем. Иван IV стал подозревать главнокомандующего в измене... В январе 1564 года литовский гетман Радзивилл нанес русским войскам сильное поражение. Андрей Курбский, командовавший армией в Дерпте, вместе с двенадцатью боярами перешел на сторону врага. Этот изменник получил большой отряд войск и повел войну против своей родины. Он разграбил город Великие Луки и требовал еще более активных действий против Москвы. Из переписки Ивана IV с Курбским видно, что он не случайно оказался на стороне врагов родины. Он был решительным противником политики Ивана IV, ненавидевшего бояр. В письме Курбскому Иван IV заявил, что со всеми изменниками, боярами и вельможами он будет расправляться беспощадно, что его цель – окончательно сломить всех этих мелких царьков, укрепить единую власть, а вместе с тем и Русское государство сделать мощным и сильным»[34].
Здесь что ни строка, то ошибка: Ревель перепутан с Невелем, 12 дворян, сопровождавших Курбского в Литву, названы боярами, князю приписан грабеж Великих Лук и т. д. Но на этих неточностях зато строился цельный образ изменника Родины, врага народа, что, собственно, и требовалось.
Трактовка образа Курбского как изменника-командира, причем командующего армией (sic!), конечно, была тесно связана как с «делом о заговоре в РККА», так и с пропагандой, причем на уровне детского образования, ненависти к изменникам, необходимости борьбы с ними любыми средствами. Для этого роль князя гиперболизировалась, факты его биографии искажались и передергивались.
Так кем он был? Вспомнить настоящего Курбского!
На этом, наверное, стоит поставить точку, хотя, конечно, в наш небольшой обзор вошли далеко не все сочинения, в которых содержался миф о Курбском. У читателя наверняка назрел вопрос: речь шла о мифе, морально-этического или идейно-политического плана, – но что о Курбском говорили историки? В какой мере воссоздана подлинная биография этого человека?
Как это ни парадоксально, но Андрей Курбский, при всем обилии мифов о нем, как персонаж русской истории – фигура, изученная недостаточно. Всплеск интереса к Курбскому был в XIX веке, но эти работы по многим положениям устарели[35]. А в XX веке единственной (!) научной монографией, посвященной его биографии, был труд... немецкого историка Инги Ауэрбах, вышедший в 1985 году![36] За последние сто лет отдельные эпизоды его жизни исследовались только в статьях или в общем контексте исследований русской истории XVI века[37]. Сочинения Курбского были объектом пристального внимания и историков, и филологов[38], а вот история его жизненного пути на этом фоне играла второстепенную роль.
К сожалению, многие ценные наблюдения и открытия ученых остались невостребованными и незамеченными. Порой, особенно в обобщающих и публицистических трудах, авторы следуют выводам, сделанным не на основе изучения источников, а под влиянием вышеописанных мифов, подгоняя под них материал по известному принципу, сформулированному еще Гегелем: «Если факты противоречат нашей теории, то тем хуже для этих фактов». Память о Курбском, восприятие его образа часто определяется не научными трудами, а – влиянием литературы и культурных стереотипов. Мы помним Курбского Карамзина и Пушкина, Толстого и Эйзенштейна, но не реального боярина и воеводу XVI века.
Курбский стал знаковой, символической фигурой, олицетворением глубинных проблем русской истории, мучительных вопросов, которые задавали себе поколения мыслящих, неравнодушных людей, интеллигентов, революционеров, бунтарей. Как вести себя человеку в столкновении с властью? Можно ли считать выступление против деспота, который правит твоей Родиной, выступлением одновременно и против Отечества («целили в тирана, попали в Россию»)? Является ли эмиграция, бегство на чужбину предательством? «Горе от ума» – это неизбежная судьба русского интеллигента? Как быть: безропотно принять смерть от неправедных властей, но не изменить стране, народу и вере, или – стать изменником, но сохранить жизнь? Вопросы, вопросы... История Курбского дает на них ответ, хотя каждый понимает его по-своему.
Насколько образ Курбского – точнее, даже образы отличаются от его исторического прототипа? Какова же была истинная биография князя Курбского, его подлинная роль в истории России? Кем же он был – патриотом или предателем, малодушным эгоистом или самоотверженным героем? О чем на самом деле Курбский писал царю? Попытаемся рассказать об этом на страницах нашей книги.
Глава вторая
КНЯЖИЧ АНДРЕЙ
Князья Ярославские
В Средневековье человек не мыслил себя вне принадлежности к какой-либо социальной корпорации. Личность как бы растворялась в корпоративных нравственных стандартах, необходимости следовать в поведении определенным образцам. Это касалось всех – и крестьян, и аристократов, и духовных лиц.
Андрей Курбский принадлежал к особой социальной группе – он был представителем древнего знатного рода ярославских князей. В своих сочинениях он неоднократно называл себя «князем Ярославским». Чтобы понять, каким образом данный социальный статус определил характер и мировоззрение, а в силу этого – и судьбу Курбского, необходимо сделать небольшое отступление и ответить на вопрос: кем были ярославские князья в середине XVI века?
История становления Московского царства – это история формирования сильной монархической власти, сопровождавшаяся перерождением аристократической элиты. В XIV – XV веках князья были самыми высокопоставленными на Руси. Это слово одновременно означало и высший титул, и должность, и правителя, и владельца самостоятельного или полусамостоятельного княжества, миниатюрного государства[39].
Однако по мере укрепления центральной власти, возвышения Москвы как центра объединения русских земель статус князей начинает девальвироваться. Московские государи не желали видеть в подвластных им землях отдельные княжества, расценивая их – и небезосновательно – как потенциальный источник смут и сепаратистских мятежей. Это не означало, что правители отдельных княжеств непременно хотели отделиться от рождавшегося на их глазах единого Русского государства. Но они желали оспорить – и неоднократно это делали – права правящей династии Калитовичей на великокняжеский престол.
33
Костылев В. И. Иван Грозный: Трилогия. Т. I: Москва в походе // он же. Избранные сочинения. Горький, 1952. Т. 4. С. 57; он же. Иван Грозный: Трилогия. Т. II: Море // Там же. Т. 5. С. 32, 36 – 37, 49 – 50, 56 – 57, 76 – 78, 227 – 228, 231 – 232, 241, 258, 447; он же. Иван Грозный: Трилогия. Т. III: Невская твердыня // Там же. Т. 6. С. 86, 89, 91 – 92, 235 – 238.
35
Бартошевич Ю. Князь Курбский на Волыни // Исторический вестник. СПб., 1881. Т. 6. С. 65 – 85; Горский С. Жизнь и историческое значение князя Андрея Михайловича Курбского. Казань, 1858; Иванишев Н. Д. Жизнь князя Андрея Михайловича Курбского в Литве и на Волыни (далее – ЖКАМК). Киев, 1849. Т. 1, 2; Калайдович К. Записка о выезде в Россию правнуков князя Андрея Михайловича Курбского // Северный архив. Журнал истории, статистики и путешествий, издаваемый Ф. Булгариным. 1824. Ч. 12. № 19. С. 1 – 6; Опоков 3. 3. Князь A. М. Курбский. Киев, 1872; Пиотровский М. П. Князь А. М. Курбский. Историко-библиографические заметки по поводу последнего издания его «Сказаний» // Ученые записки императорского Казанского университета. 1873. № VI. С. 1 – 52; [Устрялов Н. Г.] Сказания князя Курбского / 3-е изд. СПб., 1868. С. VII – XXXIII; Ясинский А. Н. Сочинения князя Курбского как исторический материал. М., 1889. С. 19 – 76; etc.
36
Auerbach I. Andrej Michajlovic Kurbskij: Leben in osteuropдischen Adelsgesellschaften des 16. Jarhunderts. Mьnchen, 1985.
37
См. анализ историографии о биографии Курбского в указанной книге И. Ауэрбах, а также: Филюшкин А. И. Андрей Михайлович Курбский... С. 5 – 122.
38
Библиографический обзор трудов о сочинениях Курбского см.: Гладкий А. И., Цеханович А. А. Курбский Андрей Михайлович // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2 (Вторая половина XIV – XVI в.). Ч. 1. С. 501 – 503; Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный...; Каравашкин А. В. Русская средневековая публицистика: Иван Пересветов, Иван Грозный, Андрей Курбский. М., 2000; Филюшкин А. Ж Андрей Михайлович Курбский... С. 7 – 8; 163 – 578; Ерусалимский К. Ю. Сборник Курбского...
39
Правящая элита Русского государства IX – начала XVIII в. (Очерки истории) / Отв. ред. А. П. Павлов. СПб., 2006. С. 99.