Ещё один корпус, шведский, но побывавший в армии Вяземского, выйдя из Штеттина двинулся вдоль левого берега Одера на Шведт, а затем до самого Франфурта-на-Одере. Солдаты в своё время подкупили по относительно дешёвым ценам хорошее льежское стрелковое оружие и трофейные миланские двойные кольчуги. Плюс, силушку раскачали под руководством русских инструкторов, усилили дисциплину и исполнительность. После чего их направили к Шпрее, чтобы в день «Х» корпус подошёл к Берлину. Конечно, тяжело, но шаг за шагом план реализовывался. Ещё один корпус, сорокатысячный, подготовленный и вооружённый в Швеции, должен был добраться до реки Гавель и двинуться вдоль неё к тому же Берлину. Тут-то шведы почувствовали на себе всю ненависть бранденбуржцев. Память о жестокостях предыдущей войны ещё не затихла, так что немцы сопротивлялись отчаянно повсюду. Осаду Берлина удалось организовать лишь к октябрю. Шведам повезло, что в этот год польская армия тоже бороздила просторы, но уже Восточной Померании. Ян Третий Собесский, конечно же строил планы, но гонористые ляхи под ручку с казаками-беспредельщиками просто грабили местные земли, соревнуясь в жестокостях и браваде.
Герцог прусский и курфюрст бранденбургский, Фридрих Третий, разрывался на части, пытаясь заткнуть все дыры. Любитель «всего французского, включая болезнь», слабовольный и бесхарактерный, не знал за что хвататься. Имея тридцатипятитысячную армию он снова и снова рыскал глазами по карте, не понимая, где применить своих вояк в первую очередь. Австрийский император Леопольд Первый ничем не мог помочь недавнему союзнику, поэтому советовал крепиться, а там уж бог поддержит. В общем, не приняв открытого сражения, немецкая армия приготовилась к долгой осаде.
Генерал Кузьмин потихоньку подгрёб под Вяземского всё, что французы позволили, и в сентябре закончил поход двумя сражениями в Гессен-Касселе. Всё бы ничего, но семидесятитысячная армия, как бы сама собой, оказалась в двух шагах от того самого Мюльхаузена. Приятный сюрприз для французов, однако! А вот Карл Лотарингский был взбешён.
– Идиоты! – распекал он своих шпионов, – вы же утверждали, что русские не собираются входить в Тюрингию. Что прикажете теперь делать?
– Но мы имели достоверную информацию из Брюсселя, ваше высочество. Это какая-то случайность.
– Болваны, мне теперь придётся располовинить с таким трудом собранную армию. Или дать сражение сразу и Дофину, и Вяземски. Как вы это себе представляете?
Идиоты и болваны ничего не могли представить, кроме разгрома немецких войск. Хоть по кускам, хоть совместно. Впрочем, когда принц утих, кто-то посоветовал подкупить или русского генерала, или самого Вяземского. Правда, при здравом осмыслении, стало ясно, что сумма будет исчисляться миллионами. И где их взять?
Русские лидеры в Европе уже запутались в разнообразии территорий, имевших сходные названия, но различающиеся или приставками, или рангом. Германия состояла из множества мелких земель и их напыщенных владетелей. А сам Мальцев вообще удивился, когда выяснилось, что Август, будущий король Польши, ни разу не курфюрст Саксонии (пока ещё). Мало того, перед Кузьмой лежало герцогство Загсен-Кобург, а не электорат Саксен (всего-то пара точек над одной гласной и чуток другой диалект жителей). И если ввязываться в сражение с Лотарингским, к чему призывали французы, то нужно пилить на юг порядка семидесяти вёрст. Под дождём, кстати, а значит в грязи тонуть. Иоганн Георг Третий Саксонский (правильный курфюрст) не влезал в войну Аугсбургской Лиги, но очень боялся русских тартар. Поэтому сам предложил Карлу помощь в финансировании взятки маркизу Кузьмину. И готов выложить целый миллион ради дела спасения своей страны. Благородные доны посоветовались и решили, что пара миллионов (суммарно) вполне удовлетворит генерала. Гонца с щедрым предложением отправили в Херсфельд, где тот встретился с «продажными московитами». Взятку пришлось принять, так как подобный вариант рассматривался ещё в начале года. Тем более, что франки взывали к «благому делу», но ничего более ощутимого не предлагали. Их тоже можно понять, ибо война за Пфальцское наследство уже велась даже в Северной Америке.
Жёны наших лидеров отметились очередными ребёнками. Мишка наконец-то обзавёлся дочкой и вечно мешался под ногами у нянек. Благоверной это надоело.
– Миша, пойди куда-нибудь на войну, что ли. Дай людям спокойно заботиться о дщери, – ласково уговаривала Глаша, грозя каким-то скипетром.