–Ну, мы когда у Сашки собрались… Понимаешь, пока обвинение не предъявлено, мы все вроде, как и свидетели, и подозреваемые, но я больше всех, а по закону менты имеют право задержать меня до выяснения обстоятельств. Поэтому, мы решили так…, вернее Алексей Леонидович решил,–поправился Князев,–что в ментовку пойдет он, Сашка и Петр. Там они скажут, что я, мол, уехал, куда не знают, а Вовка, вроде как на работе застрял. А мне Алексей Леонидович велел не светиться в местах, где меня найти могут, ну, на работе, у родственников, а дома вообще не появляться ни под каким видом.
–Как это не появляться? А родителям что ты скажешь?
–Родители мои за границей, в Турции. Я и сам должен был в следующие выходные в Сочи отвалить, уже и отпуск оформил, и с Кайлом договорился.
–С кем?
Макс виновато потупился,–Ну, это…., вроде как…. мой начальник будущий…., как раз в день аварии… У меня и билеты на самолет есть. Эх, какие теперь Сочи,–он удрученно махнул рукой.
–Погоди, но ты же не можешь вот так, без ничего по городу слоняться? У тебя хоть документы с собой? А деньги есть?
–Сейчас да. И документы и деньги и даже одежонка кой–какая. Пока ребята с Алексеем Леонидовичем ментов занимали, Вовка ко мне на квартиру смотался. Я перед этим Алке позвонил, объяснил, что, где,…., почем…
Надо же! Он еще и прикалывается!
– А кто такая Алка?
– Племянница моя, троюродная, правда. Только разница в возрасте у нас всего три года. Так что вещички мои теперь в камере хранения, на Курском вокзале, рюкзачок ты принесла. Документы, деньги тут, – Князев энергично похлопал себя по груди, и попытался улыбнуться.
Улыбка не получилась.
–Все так плохо?
–Хуже некуда. На меня уголовное дело завели. Сам не приду, в розыск объявят.
–Но почему? Ты же говоришь, что мужик живой был.
–Когда мы уезжали, да, а когда милиция приехала, мертвый. Свидетели показали, что сбила его светлая Волга. И номер назвали. Как можно в драке номер запомнить? А вдруг, это было специально подстроено? Решили с кем–то поквитаться, а убийство на меня спихнуть, ну, не конкретно на меня, а на какого–нибудь лоха постороннего. Вот я этим лохом и оказался.
–Что делать–то будешь?
–Не знаю. Сестренкин муж мог бы помочь, у него связи, как–никак, в администрации президента работает. Только он сейчас в командировке, в Индии, а когда вернется, я уже сидеть буду.
–А кто из родственников знает?
–Ну, Алка, конечно, и сестра.
–Сказал?
–Без меня обошлось, органы проинформировали. Волнуется, плачет, а видеться нам нельзя.
–А, где ты ночевать будешь?
–Тута.
–Не поняла?
–Это мой двор. Мы отсюда переехали, когда мне уже четырнадцать было. Во–о–н, на пятом этаже три окна, где шторки голубенькие, наша квартира….. была. Так что,–Макс тяжело вздохнул,–никто меня не прогонит.
–Совсем рехнулся? Тебе же умный человек сказал не светиться! Думаешь, менты не сообразят твой старый адрес проверить?
Князев не ответил, только головой покачал, вяло так, то ли «не найдут», то ли «наплевать».
–Едем.
–Куда?
–На вокзал за шмотками, а потом ко мне. Поживешь пока в Димкиной комнате, там тебя точно искать не будут.
***
Я практически подписала себе смертный приговор, если Сережка узнает, он никогда мне этого не простит. Просто, потому что это Князев. Будь на его месте кто–то другой, тогда…., но Макс…. не в этой жизни.
Как нарочно, в тот вечер мы с Котовым должны были идти в театр. Я долго собиралась с духом, потом все–таки позвонила, и стала плести какую–то бню про бабулю, отца и прочее, прочее….. Сережка выслушал мою малоубедительную легенду на удивление спокойно.
–Не парься, я найду кого–нибудь или билеты продам. Жаль, что не увидимся. В филиале сегодня сервак рухнул, работы теперь дней на пять, и то, если пахать круглые сутки. Ладно, не скучай. Я позванивать буду, а ты готовься, стирай кокошники, проветривай зипуны, чтоб, как говорится, в отпуск с чистой совестью. Целую.
Ох, как же мне было лихо!
Макс, хоть и стоял метров за двести, а с кем я говорила, догадался моментально.
–Май, не надо, я сам разберусь.
–Тюремной баланды захотелось? На экзотику потянуло?
–Не стоит из–за меня отношения портить с … Неважно. Не стоит и все.
Ебитская сила! Итак, хоть волком вой, а тут еще этот…,–Запомни, моя личная жизнь тебя не касается! Усек? Теперь пошли.
Ну, не могла я его тогда бросить! Не могла!!!
На следующий день на работе я бесцельно слонялась по коридору, ломая голову, чтобы такое предпринять.
–Девушка, скажите, пожалуйста, где у вас тут отдел кадров?–передо мной стоял здоровенный дядька в форменном кителе, а на плечах погоны майорские,–Мне охрана объяснила, да я тут запутался в ваших поворотах.