Сарук выпил зелье и поднялся по лестнице в гостевую комнату. Едва он коснулся подушки, как его сморил сон. Ему казалось, он только прикрыл глаза, а Яга уже трясла его за плечо:
— Вставай, молодец, а то время упустим. Надень только брюки. Да не обувайся. Босиком иди.
Вместе с колдуньей он вышел во двор. Увидел круг из камней и четыре костра. Яга подала ему горящую головню:
— В круг зайдёшь, и зажигай костры. Начинай с этого, что на Север смотрит, — указала она на сложенные шалашиком поленья.
Сарук послушно выполнил её указания. Когда костры разгорелись, колдунья, повернув его лицом к своим странным воротам, встала у него за спиной на плоский камень, и начала тихонько напевать что-то. Вскоре подул прохладный ветерок. Голос Яги звучал громче. Сарук смог разобрать слова, которые говорила старая женщина: «Приходите, Ветра, с Севера и Юга, с Запада и Востока. Заберите, ветра, с добра молодца Сарука всю магию злобную, фелиткой сотворённую…». Ветер крепчал. Слов колдуньи уже было не разобрать от шума ветра. Сарук с трудом удерживался на ногах. «Слово моё крепкое. На семь замков заперто, а ключ у замков — мой язык. — Почти прокричала Яга. — Как я сказала, так и будет». Раздался хлопок — это Яга хлопнула в ладоши и ветер тут же стих.
— Смотри, сокол, внимательно. Что видишь перед собой?
И тут Сарук увидел, как от его ног побежал тонким ручейком зеленоватый дымок, извиваясь змеёй. Ручеёк становился всё шире и бежал уже за ворота.
— Зелёный дым стелется от моих ног через твои ворота прямо в лес.
— Только зелень видишь?
— Нет. Сверху словно пудру золотую кто рассыпал.
— Шагни в этот дым. Зачерпни полные ладони. Умойся им да плечи омой.
Сарук в точности выполнил всё, что сказала колдунья. Стоило ему умыться, как дым развеялся, словно его и не было.
— В круг не ступай. Обойди камни-то и в дом иди. Да не оглядывайся и не разговаривай.
В доме Яга снова подала ему чашу с зельем.
— Выпей и спать ложись.
Сарук хотел было спросить, сколько он за работу должен, но Яга приложила палец к губам:
— Ш-ш-ш, ни слова, пока не проснёшься…
Часть 11 глава 5
Таня кормила Мишара грудью, а Юлька сидела рядом с ней на кровати и всхлипывала:
— Он не любит меня, хоть и говорит, что любит… Разве ушёл бы вот так, не оглянувшись, если бы любил?
— Юля, а ведь он прав.
— В чём? — девушка вытирала слёзы ладонью.
— На, вот. Вытрись. — Таня подала ей льняную салфетку. — В том, что ведёшь себя, как капризная девочка.
— Тебе легко говорить! Ты от папы с мамой не зависишь.
— Если ты останешься, то тоже не будешь от мамы зависеть.
— Я… я боюсь, Таня… — тихо сказала Юлька.
— Чего!?
— Всего… В этом мире остаться боюсь. Я ведь за эти дни так к нему и не привыкла. Боюсь, что с Саруком может жизнь не сложиться. Вдруг он меня разлюбит!? И куда я тогда?.. — Юля громко всхлипнула.
— Тише ты! — шикнула на неё Таня. — Малыша мне перепугаешь. Покушал, сынок?
Мишар оторвался от груди и радостно гулюкал.
— Вот и молодец! Вот и умничка! Давай теперь полежим в кроватке, да?
Таня положила сына на белоснежную простынь. Прикрыла одеяльцем. Подала ему погремушку:
— На вот игрушечку.
Потом повернулась к племяннице и довольно жёстко сказала:
— Ответственности ты боишься, милочка. Решение боишься принять. Ты вот скажи мне, Юля: Сарука любишь?
— Ты же знаешь, что люблю. С первой встречи люблю. Можно сказать, с первого взгляда…
— Значит, всего боишься, а его потерять не страшно?
— Думаешь, мне надо остаться?
— Э-э-э, нет, милочка. Что я думаю, не важно. Остаться или нет, только тебе решать.
— А как ты решилась к Буршану вернуться? Почему? Ведь сначала ушла из Горушанда…
— Просто я поняла, что мне с ним намного лучше, чем без него. И потом… «Тот, кто любит, должен разделить участь того, кого любит». Помнишь, откуда эта фраза.
Юля кивнула:
— Это сказал Воланд в «Мастере и Маргарите».
— Вот и думай сама, как тебе поступить. Оставаться любимой внучкой и дочкой или стать любимой женщиной того, кого сама любишь.
Часть 11 глава 6
После завтрак Юля и Мариша решили пойти в ювелирную лавку. Юля хотела купить подарки бабушке и маме, а Мариша маме и свекрови.
— Ну, вот. Сегодня уже будем в Кизинке. Потом Майкоп, а потом ты домой отправишься. И всё в твоей жизни потечёт, как прежде. — Сказала Мариша, когда они вышли из лавки.
— А я и не знаю, хочу ли я что бы в моей жизни всё потекло, как прежде, — вздохнула Юля. — Я не представляю, как буду жить без Сарука.