— Кис! — радостно прошептала Таня. Сил у неё почти не было. Она опустилась на землю рядом с Буршаном. Нервное напряжение ещё не отпустило её до конца, поэтому она на какое-то время забыла о боли.
— Надо залечить твои раны. — Глядя на кровь, сочившуюся по голове и спине любимой, сказал князь. — Помоги, голубка! Одной рукой мне не справиться, — морщась от боли, указал он на поясную сумку.
Таня сразу поняла, о чём просит её князь. Она стала доставать пузырьки с живой и мёртвой водой. Обгоревшие пальцы плохо слушались.
— Как же ты терпишь, милая!? — глядя на сожжённые до мяса ладони княгини, ужаснулся Буршан.
— Я забыла о боли в пылу сражения, — сказала она и капнула себе на ладони сначала мёртвой, потом живой воды. — Теперь твоя рука…
— Нет, — покачал головой Буршан. — Сначала твои раны, потом мои.
Благодаря волшебству, раны у Тани и Буршана затянулись почти мгновенно.
Пока они сражались с тантом, Саруку, несмотря на то, что голова у него после удара о камень сильно болела, удалось победить того зверя, что напал на него. От ожога у танта пострадали глаза, и он не мог противостоять мужчине. Кис, расправившись с последним зверем, подошёл к Тане.
— Опять ты выручил нас, брат мой! — обняла она его за шею.
Рядом с ними сели Юля и Сарук.
— Ну и день сегодня! — выдохнул сын Старейшины. — Давненько мне не приходилось с тантами сражаться. — Что делать будем, княже? Кони-то убежали…
— Ничего. У меня есть зелье бодрости. По капле выпьем и до селения быстрее быстрого доберёмся.
— А с тушами что?
— Пришлю дозорных. Они шкуры снимут, а мясо для собак заберут.
Когда друзья дошли до селения, был уже вечер. На пороге дома их встретила Эрда:
— Я уже волноваться начала. Темнеет, а вас всё нет… — тут она заметила Танину племянницу. — Ты не ушла в свою Даль, Юля? — удивлённо спросила она.
— Сарук позвал меня к Алтарю, и я дала ему своё согласие.
— А как же твои родные? Они что, не будут присутствовать при Алтаре? Не порадуются твоему счастью?
— Мама навестит меня на следующий год. Тогда и порадуется за меня.
Часть 11 глава 10
— Да что это за Голубая Даль такая!? Там, что — мёдом намазано, что сначала Таня, а теперь и Юлька там остались!? — Наташа носилась по комнате, как фурия, сшибая ногами всё, что попадалось ей на пути.
— Что ты ревёшь, как белый медведь в жару! — решительно прервал её излияния Михаил Степанович. — Звали же тебя с собой, так нет! Характер решила показать. Вот поедешь туда на следующий год и сама всё узнаешь!
— Я поеду! Я так поеду!.. — Наташа с размаху села на диван. Диван жалобно скрипнул.
— Мебель не виновата, — укоризненно сказала мама и подошла к отцу. — А нам вот с папой там очень понравилось. Мы даже подумывали сами туда насовсем перебраться.
— Чтооо? — Наташа подскочила, как ужаленная. — Вы все сговорились, что ли? — она чуть не плакала. — Бросить меня решили?
— Да, зачем же бросить? Это мы так, рассуждали, мечтали… — дипломатично заметил отец. — Но я бы очень хотел, что бы на следующий год ты отправилась в Горушанд с нами, дочка.
Он взял её за руку и похлопал ладонью по дивану рядом с собой:
— Садись.
Наташа села к отцу, поджав губы.
— Давай посмотрим, что за фото нам Мариша прислала, — примирительно сказала мама и быстро направилась в другую комнату за ноутбуком.
Год спустя.
— То есть, я в эту норку влезть должна? А как я там буду передвигаться? По-пластунски, что ли!? — возмущённо шипела Наташа, заглянув под поднятую Маришей ветку.
— Можно на коленках… — растерялась та.
— То есть, на четвереньках, да!? — её возмущению не было предела. — Да если бы я знала, что тут такая кроличья нора, я бы и не поехала вовсе!
— Значит так! — рявкнул Михаил Степанович. — Вот дорога обратно, и иди ты куда хочешь! А я приехал к дочке и к внукам. Не хватало мне ещё тут с тобой возиться! Взрослая женщина, а ведёшь себя хуже капризного ребёнка! — и он демонстративно опустился на колени, что бы пролезть в маленькую пещерку за Мариной.
Как только папа скрылся в тоннеле, мама тут же последовала за ним. Наташка постояла у входа немного. Покусала губы… А потом, вспоминая всю нечисть, какую только знала, опустилась на четвереньки и отправилась за родителями…
Эпилог
— А поближе лавки не было? — ворчливо проговорила Наташа. День выдался жаркий, и она постоянно обмахивалась платочком.