— Ты? Это ты!? — Таня приподнялась на локте и с изумлением и страхом смотрела на вошедшего мужчину. Так вот почему его лицо показалось ей знакомым, когда она лежала в полузабытьи на камне. — Откуда ты здесь?.. — она никак не могла поверить в то, что перед ней стоит… Сарук.
Часть 4 глава 7
С того момента, как он пытался похитить её, прошёл год. Таня знала, что Сарука искали дозорные Голубой Дали, но поиски не дали результата. Она вжалась в постель, не зная, чего ожидать от своего спасителя. «Вот уж точно говорят: из огня, да в полымя», — промелькнула у неё в голове мысль.
— Пришла в себя, сиятельная Таня? Это хорошо. — Сарук сложил поленья возле печи. — Как ты себя чувствуешь?
Он присел на корточки. Подкинул в печь несколько поленьев. Затем осторожно, чтобы не обжечься, снял котелок с печи.
— Сейчас сделаю отвар для тебя… Так как ты себя чувствуешь, сиятельная красота? Ты не ответила.
Таня, поражённая своим открытием, смотрела, как он заливает кипяток в большой глиняный кувшин.
— Значит, это ты спас меня… — не спросила, а утвердила она.
— Я. — Сарук накрыл кувшин крышкой.
Подошёл к ней. Присел на край кровати.
Таня откинулась на подушку. Закрыла глаза. Отвернулась к стене.
— Тебе плохо? — погладил он её по плечу. В голосе мужчины послышалось волнение.
— Вот уж никак не ожидала, что моим спасителем окажешься ты… — Таня посмотрела на него через плечо.
— Какая разница, кто тебя спас? Главное, ты жива.
— Наверное, ты прав, — чуть помедлив, согласилась она с мужчиной, внимательно вглядываясь в его лицо. — И долго я была без сознания?
— Три дня, сиятельная Таня.
— Три дня? — она снова поднялась на локте, пытаясь сесть.
— Подожди, я помогу тебе,
Сарук подал ей руку. Потянул немного на себя. Потом взял несколько подушек и подложил ей под спину.
— Так удобно? — глядя на то, как она устраивается, спросил он.
— Да… спасибо…
Таня лихорадочно пыталась понять: эти поцелуи, эти жаркие объятия — плод её бессознательного воображения? Или всё было на самом деле? По поведению Сарука трудно было догадаться, произошло что-то между ними или нет. Он был невозмутим. Подошёл к столу. Налил из кувшина отвар.
— У тебя рубашка испачкана. — Сказала Таня и вдруг улыбнулась, вспомнив Эллочку-людоедку: «У Вас вся спина белая! Хо-хо!»
Сарук в это время повернулся к ней и, увидев её улыбающейся, сказал:
— Мне нравится твоя улыбка. Хоть ты и не ответила мне, но, раз улыбаешься, значит, всё не так плохо, да, сиятельная Таня? Даже после такого испытания ты выглядишь восхитительно!
— «У женщины, как опыт учит нас,
Здоровье с красотою неразлучны».
Невольно пробормотала она себе под нос слова из произведения Лопе де Вега.
Сарук подал ей кружку с отваром:
— Выпей. Это придаст тебе силы.
— Спасибо, — взяла она кружку и поднесла к губам.
— Осторожно, не обожгись. Горячий отвар-то…
С этими словами Сарук отвернулся от неё и снял с себя рубашку:
— Где, ты говоришь, испачкался? — рассматривал он свою одежду, оставшись по пояс обнажённым. — О, Гнесс! Похоже, это смола. Теперь придётся выкинуть, — вздохнул он с сожалением.
— Что будет со мной дальше, Сарук? — собравшись с духом, спросила Таня.
— Как — что!? Наберёшься сил, и я отвезу тебя в Голубую Даль. Буршан извёлся наверно в неведении. Только в селение заходить не буду, а то твой князь меня живым не отпустит уже. — Говоря это, он подошёл к сундуку, который стоял в дальнем углу комнаты.
— Значит, ты знаешь, что он разыскивает тебя?
Сарук повернулся к ней:
— Конечно, знаю. И, если говорить правду, то я понимаю его. Если бы мою женщину похитили, а меня пытались убить, то я поступил точно так же. Только поверь, за этот год, что мне пришлось скрываться от его гнева, я много думал и понял, насколько глуп был мой поступок. — Затем снова повернулся к сундуку и открыл крышку:
— О, Гнесс! Все рубашки у прачки…
— У прачки? — переспросила Таня, удивлённо.
— Да. Я отношу грязную одежду женщине из Лесного Племени, и она за мясо и шкуры животных стирает для меня.
— Сарук…
— Да? — он подошёл к кровати.
— Я хотела спросить… — она смущённо смотрела на него снизу вверх. — Когда я была в полуобмороке, мне показалось, что…
— Что?
— Что ты… целовал меня… Ты целовал меня?
— Что ты, сиятельная красота!? Разве я мог воспользоваться твоей беспомощностью? Скорей всего, тебе это показалось. Ведь ты была без сознания. Конечно, мне пришлось, уж извини, растирать твоё обнажённое тело, но иначе тебя было не спасти.