— И что? Ты думаешь, что я теперь начну омывать твою израненную душу благоухающими маслами, а на раны лить мёд? А кто омоет мою душу? — голос Тани дрогнул. — Кто залечит мои раны?
Буршан, придерживая поводья одной рукой, другой привлёк к себе Таню:
— Прости, голубка… прости меня… — шептал он, целуя её волосы. — Я виноват, очень виноват перед тобой… прости…
Таня отстранилась от него и сказала уже спокойным голосом:
— Давай остановимся ненадолго, Буршан. Мы уже давно в пути. Если честно, то я проголодалась, а Кора собрала нам немного еды в дорогу. Перекусим?
— Да, да. Конечно, милая.
Он остановился. Поднял руку:
— Артур! Мы проголодались и решили сделать небольшой привал. Ты как?
— Мне нравится ваше предложение. Где остановимся?
— Через пару километров должна быть беседка для путников. Там и поедим
Часть 6 глава 4
Ближе к вечеру друзья добрались до постоялого двора. Его хозяин, Мартын, с удивлением посмотрел на Таню:
— И снова здравствуй, сиятельная госпожа! — каким-то неестественно елейным голосом пропел он. — Присаживайтесь за столик у окна, путники.
— Присядь, милая. Подожди нас тут, за столом. — Подвёл Буршан Таню под локоть к столу, отодвинул стул, помогая ей устроиться поудобней. — Я с другом поднимусь в наши комнаты, — повернулся он к Мартыну, — а ты обслужи пока княгиню.
Стоило князю отлучиться, как тут же Мартын поспешил к Тане, но не для того, что бы принять у неё заказ:
— А известно ли сиятельному князю, что ты буквально несколько дней назад останавливалась в моём доме с другим мужчиной?
«Ага! Интрига!» — вспомнила Таня слова доктора Быкова из известного сериала «Интерны».
— Почему ты спрашиваешь об этом? — изобразила она испуг на лице.
— Ну, несколько золотых монет, и князь никогда не узнает, что его женщина была ему неверна.
— И сколько именно монет?
Мартын нервно облизнул губы. Он очень боялся продешевить.
— Ну, скажем, десять…
— Что? Десять!? Да как ты можешь запрашивать такую огромную сумму?
— Хорошо, пять, — быстро согласился тот.
- Нет. За твою жадность тебе и серебряной монеты не видать!
— Ну, тогда…
— Что здесь происходит? — раздался голос князя над ухом Мартына. От неожиданности пакостник даже подпрыгнул.
— Мы обсуждаем с Мартыном, что лучше подать на стол: горячее мясо с подливой или похлёбку. Правда? — Татьяна мило улыбнулась хозяину постоялого двора.
— Нет! Не правда! — Мартын гордо вскинул подбородок, глядя на женщину. Сидит в серьгах с валернатами, а сама каких-то пять золотых монет пожалела! Ну, он ей покажет сейчас! — А известно ли сиятельному князю, что эта женщина, — ткнул он обличающе указательным пальцем в Татьяну, — совсем недавно провела тут ночь с другим мужчиной?
Князь нахмурился:
— Ты об этом с ним говорила?
— Да, — кивнула Таня.
— И что он хотел?
— Он хотел сначала десять монет золотом за молчание, а потом опустил цену до пяти.
— Ты вымогал деньги у сиятельной княгини? — голос Буршана звучал грозно. Он шагнул к мужчине и взялся за рукоятку меча. — Ты посмел усомниться в её порядочности!?
— Но, сиятельный господин, я думал…
— Конечно, мне известно, что моя женщина, — не дал договорить Мартыну Буршан, — провела ночь в одной комнате с мужчиной. Ведь это был нанятый лично мной охранник! Негоже княгине без охраны в дальний путь отправляться. А ты что подумал? Что сиятельная княгиня в блуд впала!? Да я за такие твои грязные мысли снесу твой постоялый двор к Чёрному Гнессу! Никто и не вспомнит, что был такой Мартын, ибо ты в яме сгниёшь!
Артур с удивлением наблюдал эту сцену. Он посмотрел на Таню, но та состроила ему уморительную гримаску, приложив при этом палец к губам.
— Прости меня, княже! — бухнулся хозяин постоялого двора в ноги Буршану. — И ты, сиятельная княгиня, прости!
Он схватил подол Таниного платья и стал лихорадочно целовать его.
— Ну, что делать будем с ним, милая? — сурово спросил князь, в то время как глаза его смеялись.
Таня тоже еле сдерживала смех, рвущийся наружу:
— Может, пусть живёт, а? Ну, вернёт нам деньги за постой… Давай простим его, милый! — Таня молитвенно сложила руки.
Буршан прикусил губу, чтобы не расхохотаться.
— Ты думаешь? — словно размышляя вслух, протянул он с сомнением.
— О, всемилостивая княгиня! Твои слова слаще мёда! Ты добра и справедлива, — снова поцеловал Мартын платье Тани. — Я верну все деньги, все до последнего серебряного, княже! — это он уже к Буршану повернулся. — И за сегодняшний постой, и за вчерашний, и за ту ночь, когда княгиня с охранником останавливалась! Только ради Солнцеликого Артака, оставь мне мой постоялый двор. — Теперь уже он сложил молитвенно руки.