Мне неизвестно, из посуды чьего производства едят члены Санкт-Петербургского Английского клуба сегодня во время торжественных обедов. Я же при работе над этими страницами пью чай из чашки, которая сделана на заводе отца-основателя Санкт-Петербургского Английского собрания Франца Яковлевича Гарднера в Вербилках. Именно так звали в России энергичного английского купца, приехавшего в Петербург еще в царствование Елизаветы Петровны, в 1746 году. Созданный Гарднером завод — Вербилки — старейшее подмосковное фарфоровое предприятие.
Английский клуб оказал Гарднеру весьма существенную помощь в налаживании деловых связей, в получении заказов на изготовление относительно крупных партий фарфора. Гарднер-предприниматель и общественный деятель, основатель Английского клуба, пользовался большим доверием в обеих столицах. Благодаря связям в Английском клубе ему были заказаны замечательные парадные сервизы для Императорского Двора, получившие название в честь российских орденов — Георгиевский, Андреевский, Александровский и Владимирский и предназначенные для парадных обедов кавалеров, удостоенных этих наград. Заказы оказались весьма значительными. Так, самый большой, Владимирский сервиз, насчитывал 140 кувертов и стоил громадные деньги — 15 тысяч рублей.
Фарфор и деловые связи в Английском клубе открыли иностранцам Гарднерам доступ в высшее русское общество. Гарднеры — потомки знаменитого англичанина — получили не только гражданство Российской империи, но и дворянство. Высокохудожественный гарднеровский фарфор по праву считается настоящим произведением искусства. Гарднеры всегда стремились выделиться из рядовых предпринимателей. К этому обязывала и дворянская честь, некогда очень высоко почитавшаяся.
В 19-го столетии фрфоровая фабрика перешла к другому члену Московского Английского клуба — «фарфоровому королю» Матвею Сидоровичу Кузнецову, потомку крепостного крестьянина, между прочим. Вербилки и ныне выпускает прекрасную посуду, к которой принадлежит и моя любимая чашка.
Сведения о первых днях существования Английского собрания Петербурга помещены в книге, которую издали его старшины к столетнему юбилею клуба: «В первые годы славного Екатерининского царствования многие из прибывших в Петербург иностранцев, большей частью англичан, людей торговых, приняли обыкновение собираться несколько раз в неделю в одной из здешних гостиниц, содержимой выходцем из Голландии Корнелием Гардинером. Тут, отдыхая от трудов и коммерческих расчетов, за стаканом вина или пива или за трубкою кнастера, они проводили время в веселых разговорах, в чтении газет или играли в карты, в коммерческие игры. Но в начале 1770-го года дела хозяина гостиницы приняли неблагоприятный оборот, и он вынужден был закрыть заведение. Тогда один из обычных посетителей, фабрикант Францис Гарднер, тот, чей игривый портрет красуется в одной из зал Собрания, предложил своим сотоварищам основать особое, самостоятельное общество, или клуб, приискать для оного приличное помещение и все хозяйство поручить разорившемуся Гардинеру. Предложение было единодушно принято 38-мью из посетителей закрытого заведения, большей частью англичанами; вскоре всех учредителей набралось 50 человек, и таким образом было положено основание Общества, названного в честь большинства „Английским Собранием“. 1 марта 1770 года господа соучредители подписали устав Собрания из 12 пунктов. Девизом клуба стали слова: „Concordia et Laetia“, что в переводе с латыни означает „Согласие и Веселие“»[84].
К 1780 году число членов собрания выросло до 300 и более уже никогда этот порог не переходило. Клубное сообщество состояло из «сливок» столичного общества и много лет оставалось в большой моде. Членский взнос в Английском собрании в 1770 году составлял 10 рублей ассигнациями. В 1795 году он увеличился уже до 50 рублей. По тем временам это были весьма приличные деньги.
Чисто английским, то есть иностранным, собрание оставалось недолго. 13 марта 1770 года были избраны первые его старшины-иностранцы — Конрад Готфрид Кюзель, Карл Яков Книпер, Роберт Гай, Петр Леванус, Эдвард Фогг, Эрнст Яков Опитц. Уже в сентябре того же года прошло избрание первых русских старшин: Петра Андреевича Полянского, Николая Васильевича Перфильева, Владимира Игнатьевича Лукина[85].