Я прижался спиной к шершавым доскам и обхватил колени. Закрыл глаза. Прошел уже почти день, а я еще ничего не сделал, чтобы приблизиться к своей цели. Меня, конечно, извиняло то, что я осваивался с новым телом и занимался работой, которая неожиданно свалилась мне на голову. Но все же…
Когда я строил планы, сидя за решеткой в Янтарной гостиной Голицыных, мне представлялось, что все это будет сильно проще. Что я буду идти по прямой к своей цели, как бронепоезд… Никуда не отвлекаясь и не сворачивая.
Но отсюда, из загона в конторе труповоза Пугало, моя цель выглядит гораздо менее достижимой. Я поймал себя на желании броситься лицом в тощую подушку, набитую соломой, и разрыдаться, как маленький капризный мальчик. Я же все так хорошо придумал! Почему все вот так?!
— Князь Иоанн Голицын, князь Север Долгорукий, граф Велимир Оленев, барон Ярослав Витте, архонт Всеблагого отца князь Алесь Белосельский-Белозерский… — прошептал я сквозь зубы, чтобы унять этот непрошенный эмоциональный порыв.
Все они еще не родились, их души пребывают в блаженном нигде, прежде чем заселиться в младенческие тела, которые должны появиться в результате счастливых и не очень аристократических браков. Если я собираюсь вмешаться в этот ход событий, то мне перво-наперво нужно выбраться из этих трущоб.
Деньги.
Рубина тысячу раз права, мне нужны деньги. Не пять рублей за проданное на сторону тело девушки раз в неделю и по рублю за труп в котельной, а настоящие деньги. Целое состояние. Разрыдаться от усталости — оно, конечно, может и не повредит, но к цели меня никак не приблизит. Даже с учетом, что мой носитель оказался значительно моложе, чем я рассчитывал, вряд ли его рыдания вызовут хоть у кого-нибудь желание поделиться своим состоянием. А значит рыдать не имело смысла…
Кстати об этом теле… Я же до сих пор не знаю, как я выгляжу!
Я тихонько выбрался из своего закутка и проскользнул в уборную. Ну, то есть это, конечно, громко сказано… Уборная у Пугала представляла собой крохотный загончик, в котором стояла бочка с водой, таз, кувшин и ночная ваза, больше похожая на обычное помятое ведро. Зато там висело потемневшее от времени зеркало.
Я опять почувствовал непрошенное волнение. Даже пульс в висках застучал. Я выдохнул и сделал шаг вперед.
При тусклом свете, который падал из косого окна я вряд ли смог бы внимательно, до черточки, себя разглядеть. Но пока что не до хорошего, хоть общее представление получить…
Из мутноватого, покрытого черными язвами зеркала с отколотым нижним правым углом на меня смотрел… я. Исхудавший до впалых щек и кругов под глазами, со слипшимися и повисшими сосульками волосами, которые даже в таком убогом виде отливали пшеничным золотом, я был похож на себя в этом же возрасте. Почти как двойник или брат-близнец. Во всяком случае, если вернуть меня в мое отрочество, настоящее, а не как сейчас, то мы с этим парнем отлично могли бы развлечься, воплотив в реальность пьесу про князя и воришку, которые поменялись местами. И пока князь куролесил в трущобах и учился добывать еду, воришка никак не мог справиться с привычкой хватать и прятать ценные вещи.
Я улыбнулся, и отражение улыбнулось мне тоже. Получается, что мне дана вторая молодость? И я смогу прожить еще одну жизнь, исправить собственные ошибки, очаровать тех девушек, которые не обратили на меня внимания, потому что я скромничал из-за отсутствия опыта… Снова наслаждаться вкусной едой, вином, верховыми прогулками и задорными пирушками… А может… Я понял, что теперь улыбаюсь совершенно искренне. Все-таки, проведя почти полвекка в немощи, забываешь, как это удивительно — чувствовать что-то, кроме боли.
Мутная вода, которую Пугало не выплеснул после вечернего умывания, вдруг забурлила. От неожиданности я отпрянул и больно стукнулся об доски спиной. Из воды показалась костлявая рука, вместо плоти на которой извивались черви. Пальцы несколько раз щелкнули, сложились в щепоть, потом раскрылись так, словно хозяин этой кошмарной руки требовал плату. А потом рука снова скрылась под водой.
Мимолетная радость угасла.
Намек Повелителя Червей был понятен и прозрачен. За все придется заплатить. Не сейчас, конечно, время расчета еще не настало. Но обманывать своего жуткого благодетеля я не собирался. Значит, пока дело не сделано, нечего и думать о вторых шансах. Потом. Когда у меня все получится… Если останется время…
Я еще раз посмотрел на себя в зеркало. Подмигнул отражению, а потом поднял таз, выплеснул грязную воду в желоб и тихонько вернулся к себе в закуток. Судя по погашенной в главной комнате лампе, Пугало уже уковылял спать. Значит и мне пора. Хотя… Мне же что-то дала с собой Сонька-Арфистка, а я даже не посмотрел, что там такое.