Последнюю мысль я додумывал, уже засыпая. Стоило мне положить голову на подушку, как глаза сами собой начали слипаться.
Разбудил меня требовательный стук в дверь. Ну вот, началось!
Я вскочил и поплелся открывать. По дороге старательно зевал и тер глаза кулаком, изо всех сил изображая полнейшую безмятежность.
— Кого там принесло еще? — сварливо буркнул я, подражая манере Пугала.
— Ээээ… — за дверью замешкались, потом кто-то между собой пошептался, потом голос зазвучал еще менее уверенно. — Алоизий Макарыч?
— Батя уехал час назад по делам в Петергоф, — еще более сварливо сказал я. — Вечером приходите!
За дверью снова зашептались, теперь уже громче. Похоже, пришло два человека. И один из них, собственно, тот кто стучал, был не в курсе, что именно он должен тут увидеть. И требовал разъяснений от второго. Второй громким шепотом науськивал. Во всяком случае, я отчетливо услышал слова «этот щегол врет».
— Мальчик, открой немедленно дверь! — строго сказали снаружи. — Я чиновник третьего класса, мне надо убедиться, я меня есть право осмотра дома, если что-то вдруг что-то случилось!
— Так у меня ничего не случилось, — сказал я и громко зевнул. — Сейчас позавтракаю и пойду на работу. А вы мешаете!
— Не смей мне дерзить, маленький гаденыш! — прошипел человек за дверью. — Немедленно открой!
— А откуда я знаю, что ты и правда канцелярская крыса, а не бандит какой-нибудь? — спросил я. — Документы свои мне в окно покажи!
— Зачем тебе документы, ты же читать не умеешь! — выкрикнул второй голос. Незнакомый. Мужской, но сварливый, с истерической ноткой.
— Ну как хотите, некогда мне с вами тут болтать… — я потоптался на месте, делая вид, будто отхожу от двери.
— Мальчик, стой! — кулаки снова забарабанили по двери. — Если я покажу документы, ты откроешь дверь?
— Валяй, показывай, — я снова громко зевнул и подошел к окну. С той стороны на меня таращилось длинное лошадиное лицо, подбородок которого упирался в жесткий воротник черной чиновничьей формы. Он держал в руке какую-то бумагу, но сквозь грязное стекло буквы было не разобрать. За его спиной маячил еще один человек. Невысокий пузан с круглой лысиной, обрамленной клочками пегих волос. На плоском как блин лице выделялся только нос картошкой багрового цвета. Настолько нелепый, что казалось, что его у основания стянули бечевкой.
— Вот, видишь?! — бюрократ потряс своим документом. — Я сотрудник Спасского полицейского округа по гражданским делам Супонин Митрофан Георгиевич. Должен убедиться, что у тебя все в порядке. Открывай дверь!
— Ну ладно, уговорил, — хмыкнул я. — Только быстро, а то мне работать надо.
Этих двоих я не боялся. Даже примитивной магии, которой владеет практически каждый дворянин чуть ли не с пеленок, мне будет достаточно, чтобы обратить этих двоих в бегство. Может быть, конечно, рядом с дверью, прижавшись к стене, семеро громил только и ждут, чтобы я отодвинул засов, но это вряд ли. Если бы планировался налет на труповозную контору, его бы довели до конца еще ночью.
Дверь скрипнула и распахнулась. Длиннорожий бюрократ переступил порог и бесцеремонно отодвинул меня с дороги. Быстро и пристально оглядел помещение. Толстячок вкатился следом, подозрительно прищурился и бросил злой взгляд на меня.
— Я же говорю, у меня все в порядке, — сказал я, еще раз зевнув и потерев глаз. — Убедились? Могу я теперь позавтракать? Батя мне велел одному сегодня работать…
— Что еще за батя? — визгливо взвился толстяк.
— А ты кто вообще? — развязно сказал я, чтобы мой вопрос можно было счесть как, собственно, требованием предъявить документы, так и оскорблением и намеком на «выметайся из чужого дома, толстяк!»
— Я же говорю, он врет! — толстый упер руки в жирные бока и исподлобья посмотрел на меня.
— Я вру? — как будто неподдельно удивился я. — Но у меня и правда все в порядке, ну, разве что я проспал чуть-чуть…
— Куда, ты говоришь, делся Алоизий Макарыч? — спросил бюрократ.
— В Петергоф уехал по делам, — я пожал плечами.
— Ты точно в этом уверен? — бюрократ вожделенно уставился на бюро. Я его прикрыл, так что отсюда не видно было, что замок сломан.
— Так я за ним когда дверь закрывал, он мне подзатыльников надавал и велел идти работать, — сказал я. — А я спать завалился, подумал, что на пять минуточек. Вы же не скажете, что я спал еще, когда вы пришли?
— Что ты плетешь, Ворона?! — заверещал толстяк. — Ты куда тело дел?!