— Ты хочешь сказать, что я сейчас смогу привлечь их внимание и кара их будет неизбежна? — помолчав, недоверчиво спросил Аскольд, хотя чуял, что Бастарн говорит правду. — Но почему они меня не покарали за мой первый поход в Царьград?
— Их осталось очень мало после войны с сынами тьмы, — грустно ответил Бастарн. — Легенда Истины гласит, что около семнадцати тысяч лет назад над Землей была война богов, или война сынов тьмы с сынами света. Силы были равные, и война была длительной и жестокой. В ходе ее погибло множество народов, и земля горела и крошилась, опускалась на дно морское, а горы крушились и превращались в песок. Наша Земля местами получила такие тяжелые раны, что вряд ли ее кто-нибудь вылечит…
— Кто одержал победу? — возбужденно спросил Аскольд, не спуская глаз с верховного жреца, и задумчиво сказал: —Неужели сыны тьмы? Да! Ты же сказал, что сынов света осталось мало? И что сейчас?
— Они стараются латать наше жилище и наши души…
— А без них нас ждет гибель?
— Без них в нас побеждает злая воля на короткое торжество злой силе, — изрек Бастарн.
Аскольд возмутился:
— Откуда ты знаешь, что на короткое торжество будет использована моя воля? — спросил он так зло, что казалось, каждое его слово пронзало воздух в гридне.
Бастарн ответил ему так же яро.
— Сколько я ведал горячих, ловких князей! И чем ловчее они были, тем больше лиха видела от них дружина! А сколько сирот появилось на свете от таких прытких правителей!
— Бастарн! — вскричал Аскольд. — Ты же знаешь, что если не я… Ведь на меня в любой час может напасть враг!
Бастарн принял игру князя, ибо знал, что Аскольд просто так не отпустит его нынче от себя.
«Пусть прощупывает, пусть узнает, сколько может, лишь бы на благо все пошло», — думал верховный жрец и терпеливо ждал.
Аскольд дышал глубоко, шумно прохаживаясь по гридне, поправляя то свечи в подсвечниках, торжественно украшавшие гостиную комнату и радовавшие глаз даже сурового верховного жреца, то свою красивую одежду, напоминавшую яркостью рисунка и богатством ткани скорее одеяние персидского принца, нежели летний наряд варяжского витязя. На нем была рубаха, сшитая из нежного сирийского шелка сиреневого цвета, с пышными длинными рукавами и легкие шелковые, коричневого цвета, собранные в талии глубокими складками шаровары. Костюм арабских купцов, подсмотренный им на одном из византийских островов, поразил когда-то Аскольда своей пленительной легкостью, и он дал себе слово сшить такой же и носить его в жаркие киевские дни. Нынешний день действительно требовал легкой скользящей одежды.
Иногда он ласково проводил жаркими ладонями по рубахе и улыбался счастливой улыбкой от обладания такой чудной вещью, но затем вспоминал про верховного жреца, бросал косые взгляды на Бастарна и соображал, будет ли до конца откровенен с ним жрец или слукавит, скроет самые сокровенные тайны, которые, как он думает, помогли бы ему стать неуязвимым и победить еще раз греков, но теперь уже в открытом бою с их стратиотской[2] тяжеловооруженной конницей!.. «Иначе зачем такую рать иметь? Не на Новгород же за илом с нею ходить! Нет, я должен еще раз сходить на Царьград и побить его знаменитых катафрактариев»[3],— самоуверенно подумал Аскольд, внимательно глядя на Бастарна.
— О каких возможностях человека должен был поведать Христос людям после того, как побывал в Гизехских пирамидах? — спросил он.
Бастарн глубоко вздохнул, опустил голову на грудь и стал внимательно вглядываться в сочетание геометрических фигур, вышитых красными, желтыми и синими нитками на его белом балахоне. Вот они, два треугольника, своими вершинами подпирающие небо, а желтыми и синими сторонами соприкасающиеся с ярко-красным солнцем, которое своими верхними, жаркими лучами вращало беспощадную десницу времени и заигрывало с богом Хроносом, а нижними лучами указывало на блеклый диск Луны и напоминало о ее родительской роли по отношению к Земле-кормилице.
— Что ж, слушай и не глумись! Думаю, что после этого ты решишь, надо ли тебе твое войско вновь пытать разбоем.
Аскольд подвинул свой тяжелый, украшенный резными узорами и яркими красками табурет к стене, поближе к жрецу, и, коснувшись рукой Бастарна, умоляюще попросил:
— Не таись, поведай мне все. Мне это необходимо!
— Если б я таился, ты б меня нынче не увидел, — снисходительно улыбнулся Бастарн и, чуя неизбежность откровения, посоветовал:
— Я считаю тебя, князь Киева, достойным человеком, ибо душа твоя еще знает, что такое честь и доброта, а потому ты и должен знать, что главная сила человека заключается не в его росте, мышцах, ловкости, умении носить воинские доспехи и владеть оружием. Главная сила человека, Аскольд, в его разуме, — тихо и важно проговорил Бастарн и, не давая прервать себя, продолжил: — А поначалу, мой дорогой, ты должен научиться слушать наших богов.
2
Стратиоты — мелкие и средние землевладельцы, составлявшие основу профессионального войска в Византии в IX — Х вв. н. э.
3
Катафракта — доспех воина; катафрактария — род войск, тяжеловооруженная конница, которой принадлежала решающая роль в византийском войске в IX — Х вв.