Император Лев решительно направился к Александру и, взяв его за руку, вывел за пурпурную завесу.
— Наши боги тоже молчат! — прошептал он Александру, показав на изображение греческих богов. — Надо сделать, как велит Евфимий! Я не хочу пережить позор беглеца-императора. А вы, брат? — жарко прошептал он, глядя испытующим взором на младшего брата.
Тот покраснел и кивком выразил согласие с мнением старшего брата.
Они вышли через северные двери императорского дворца и направились к церкви Святой Ирины, где толпа монахов и православных прихожан ожидала появления государственных сановников в сопровождении телохранителей.
Монахи скорбными голосами читали молитвы о заступничестве и спасении города от дикого врага, обращаясь то к Сыну Божию, то к Пречистой Деве Марии.
Патриарх Евфимий присоединился к монахам и православным прихожанам и, руководя молитвенными песнопениями, направил все молебное шествие в сторону форума Феодосия и к воротам Неория, где тоже собралась толпа православных верующих.
Ветер трепал языки факелов, освещавших каменные улицы и дороги, ведущие вдоль северной стены Царь-града, пролегающей по берегу бухты Золотой Рог. То тут, то там навстречу толпе молящих Бога о спасении пробегали ратники охранной дружины. Лучники тащили камни, стрелы, горшки с зажигательной смесью и ворчали на неповоротливость меченосцев, защищающих внутренние рубежи столицы. Водоносы сновали вдоль стен, поливая дороги и деревья, опаленные огненосными стрелами врага. Лекари, омывая настоями трав раненых воинов, помогали им преодолеть боль и спешили на помощь другим раненым.
Город не спал шестую ночь. Он сражался за каждую пядь своих древних стен, возводимых то Константином, то Юстинианом, то двумя императорами Феодосиями, деятелями Православной Церкви. Купола храмов возвышались среди яркой, пышной зелени и смело вонзались в небо спасительными мощными позолоченными крестами.
Все жители города схватили свои пищали, копья, стрелы, камни и мечи и старались поразить врага раньше, чем его нога ступит на святую землю Константинополя!
— Грех, великий грех тому, кто не защищает дух города, его древние святые камни, улицы, площади, храмы и дворцы, его жителей! Вставайте все — и стар, и млад — на защиту своего древнего города и спасите его от нашествия варварских полчищ! — звенело повсюду воззвание глашатаев, перекликающихся друг с другом с крепостных башен.
Толпа вокруг патриарха Константинополя росла и множилась с каждым часом. Слух о том, что сами братья-императоры вместе с Евфимием сначала трижды обойдут весь город, а затем отслужат ночной молебен в храме Святой Софии, облетел город и вытянул на улицы всех богатых вельмож, аристократов и купцов, которые так же, как и братья-императоры, с трудом отыскали в своих кладовых скудные одежды простолюдинов и в сандалиях на босу ногу присоединялись к молебному шествию, тщательно охраняемому императорской и столичной стражей.
В городе стало светло как днем. Факельное и знаменное шествие с ризницей Богоматери, тремя большими иконами Христа, Богородицы из Влахернского храма и иконой Петра и Павла, освященных в храме Святой Софии, двинулось по улицам Константинополя и запело стройными, красивыми голосами: «Боже, отринь от нас врага, изыми нас от врагов наших, восстань в помощь нашу! К Тебе прибегаем, Пресвятая Богородица, посети наши немощствующие души и испроси у возлюбленного Сына Твоего и Бога нашего дати нам прощения…»
Шествие миновало стену Константина, пройдя через ворота церкви Святых Апостолов, и ступило на землю Эксокионии, расположенную между стеной Константина и стенами Феодосия, подвергающуюся неустанному и жестокому обстрелу врага.
Вот когда дрогнуло сердце императора Льва и затрепетала душа у императора Александра! Они вдруг ясно услышали ухание стены, дрогнувшей от мощных «черепах» противника, затем другое, третье, а потом сбились со счета.
Голоса людей, поющих молитвы, потеряли свою стройность и силу, но патриарх Евфимий воззвал к Богу и приструнил свою ослабевшую духом паству. Голос его зазвенел скорбным, но стойким металлом и возымел свое действие. Он запел:
— Владычица! Не отрини раба Твоего, иже всю надежду свою по Бозе возлагаем на Тебя! Не возгнушай нами, помилуй рабов Твоих и пошли нам дух спасения на град наш!
Хор молящихся подхватил молитву своего патриарха.
Шествие вокруг города продолжалось…
Ранним утром седьмого дня штурма Константинополя в шатер князя Олега, раскинувшийся в кедровой роще возле Меландзийских ворот, вошел Стемир и взволнованно проговорил: